Голодные игры

Пит улыбается:

– Да уж, пригодилось перед смертью.

– Ты не умрешь, – говорю я твердо.

– Кто тебе сказал?

Его голос такой изможденный и хриплый.

– Я тебе говорю. Теперь мы одна команда. Слышал новость?

– Слышал. Спасибо, что нашла мои останки. Вытаскиваю бутыль с водой и даю ему попить.

– Катон ударил тебя кинжалом?

– Да. В правую ногу. Высоко.

– Мы сейчас спустимся к ручью и смоем грязь, чтобы осмотреть раны.

– Наклонись поближе. Хочу тебе кое-что сказать.

Я наклоняюсь и подставляю здоровое ухо к его губам. В ухе становится щекотно, когда он шепчет:

– Помни: мы безумно влюблены друг в друга. Если вдруг захочешь меня поцеловать, не стесняйся.

Я сердито отдергиваю голову и смеюсь:

– Спасибо, буду иметь в виду.

Пит еще шутит, значит, все не так плохо. Впрочем, когда я пытаюсь помочь ему выбраться к воде, моя веселость мигом улетучивается. Тут всего два шага, казалось бы, чего сложного? Но это действительно очень и очень сложно, потому что сам Пит не способен сдвинуться ни на дюйм. Самое лучшее, что он может сделать, это не мешать мне. Он кричит, когда я тяну его за руки. Грязь и трава вцепились в него мертвой хваткой, и только рванув изо всех сил, мне удается их перебороть. Пит по-прежнему лежит в двух шагах от воды, скрипя зубами от боли. Грязь на его лице покрылась канавками от слез.

– Потерпи, сейчас я буду катить тебя в ручей. Там очень мелко. Идет?

– Отличная идея.

Сажусь на корточки рядом с ним. Что бы ни случилось, не остановлюсь, пока он не окажется в воде, решаю я про себя.

– На счет три. Раз, два, три!

Я переворачиваю Пита всего один раз, и мне приходится остановиться из-за его душераздирающих криков. Теперь он у самого края воды. Наверное, так даже лучше.

– Ладно, планы меняются. Я не стану заталкивать тебя в саму воду, – говорю я Питу.

Помимо прочего, я не уверена, что смогу его потом оттуда вытащить.

– Больше не будешь катить?

– Нет, хватит. Будем мыться здесь. Ты посматривай в сторону леса, хорошо?

Даже не знаю, как подступиться. На нем столько грязи и слипшейся травы, что я не вижу его одежды. Если он вообще одет. На мгновение эта мысль приводит меня в замешательство, но пути к отступлению нет. Нагота на арене дело привычное.

У меня есть две бутыли и Рутин бурдюк. Пристраиваю их к подводным камням так, чтобы два сосуда всегда наполнялись, пока я выливаю третий на тело Пита. Уходит немало времени, прежде чем мне удается обнаружить под слоем грязи одежду. Я расстегиваю молнию на куртке, потом рубашку и аккуратно их стаскиваю. Майка так приклеилась к ранам, что приходится разрезать ее ножом и отмачивать водой. Все тело в кровоточащих подтеках, на груди длинный ожог. Четыре волдыря от осиных укусов, включая один под ухом. Меня это не пугает. С этим я справлюсь. Я решаю вначале заняться верхней частью тела, чтобы облегчить боль, а потом уже посмотреть рану на ноге.

После того как я вылила на Пита столько воды, он лежит посреди грязной лужи. Так обрабатывать раны бесполезно, поэтому я кое-как прислоняю его к валуну. Пит сидит молча, не жалуется, пока я смываю остатки грязи с волос и кожи. Она очень бледная, и Пит совсем не кажется мускулистым и сильным. Он вскрикивает, когда я вытаскиваю жала из волдырей, и облегченно вздыхает от приложенных листьев. Пока Пит обсыхает на солнце, я стираю его рубашку и куртку и раскладываю их на валунах. Затем обрабатываю мазью ожог на груди. Только теперь я замечаю, какой Пит горячий. У него лихорадка. В аптечке, доставшейся мне от парня из Дистрикта-1, нахожу жаропонижающие таблетки. Мама иногда покупала такие, когда домашние средства не помогали.

– Выпей, – приказываю я Питу, и он послушно проглатывает лекарство. – Ты, наверное, голодный.

– Нет. Странно, но мне уже несколько дней не хочется есть.

Когда я предлагаю ему грусенка, он морщит нос и отворачивается. Тогда я понимаю, насколько все серьезно.

– Пит, ты должен что-нибудь съесть, – настаиваю я.

– Не надо. Все равно вырвет.

В конце концов мне удается уговорить его съесть несколько кусочков сушеного яблока.

– Спасибо. Мне уже лучше. Правда. Можно я теперь посплю? – говорит он.

– Потерпи немного. Сначала я взгляну на твою ногу.

Очень осторожно я снимаю с его ног ботинки и носки и медленно стаскиваю штаны. Я видела разрез на штанине там, куда угодил нож Катона, но это совсем не подготовило меня к виду раны.