Инкогнито грешницы, или Небесное правосудие

– Нужно будет Ветку попросить, чтобы она Дашу расспросила как следует. Мне-то с ней видеться нельзя – не переживет нового образа, ведь уже немолодая, – пробормотала Марина вслух, и Георгий, заботливо поддерживавший ее под локоть, переспросил:

– С кем?

– А? – опомнилась она, поняв, что снова размышляет вслух. – Да так… это я о своем.

Он умолк и больше не мешал, не отвлекал вопросами, только аккуратно осматривался по сторонам. Ничего странного или подозрительного не происходило, но ощущение у Георгия все равно было какое-то неприятное – как будто за ними наблюдают, а он не может понять, откуда именно. Шеф предупреждал о том, что за Ксенией могут пустить «хвост», но кто именно, не сказал. Ну, немудрено – знал бы прикуп…

Вот и сейчас у Георгия неприятно сосало под ложечкой, хотя на улице было малолюдно, и навстречу попадались исключительно парочки или группы подростков с коньками или ледянками в руках – либо шли на горки, либо уже возвращались с катания, раскрасневшиеся, мокрые, громогласно обсуждающие, кто как скатился и какой финт при этом вытворил. Никакой угрозы – а ощущение не проходит.

– Черт побери, – вдруг пожаловалась Марина, останавливаясь прямо посреди тротуара. – Ноет все внутри, как будто что-то случиться должно.

Сердце Георгия глухо бухнуло – такие совпадения не бывают случайными.

– Так, – решительно сказал он, крепко ухватив Марину за руку, – а идем-ка вот сюда… – и быстро втолкнул ее в дверь расположенного рядом кафе.

Коваль не сопротивлялась – ее предчувствия практически всегда оправдывались, а потому, может, стоит действительно пересидеть какое-то время здесь.

Предоставив спутнику право сделать заказ, она вынула телефон и набрала номер Хохла.

«Мог бы и оценить – я редко звоню первая после ссоры», – думала она, слушая – в который уже раз! – сообщение о том, что абонент в настоящее время недоступен. Поняв, что разговора вновь не будет, Марина вздохнула и убрала трубку в сумку.

«Обиделся не на шутку. Или… или что-то подозревает». Эта мысль поразила Марину – а ведь верно, Женька запросто мог что-то почувствовать, всегда был тонким на это дело, обладал звериным нюхом и измену угадывал безошибочно. Но даже сейчас это беспокоило Коваль значительно меньше, чем предстоящая афера.

Официант уже принес кофе, зажег небольшую свечку в центре стола. Георгий подвинул к себе чашку, рассеянно помешивал ложечкой напиток и тоже о чем-то думал. Разумеется, именно сейчас должна была позвонить Ветка – ну, а как же!

– Это я… – прошептала она в трубку, как будто Марина не знала этого без пояснений.

– Еще что-то случилось? – нетерпеливо спросила Марина, даже не поздоровавшись, – в сложившихся обстоятельствах Ветка едва ли звонила поболтать.

– Он не успокоится, пока не убьет меня, – еле слышно пробормотала Ветка.

– Это лирика все! – жестко отсекла Коваль, потянувшись к зажигалке.

Георгий сам прикурил сигарету и протянул ей. Марина благодарно посмотрела на него, затянулась дымом и продолжила:

– Давай конкретно, Ветка.

– Ночью он перестрелял всех собак во дворе и перебил стекла в сторожке охраны, пацаны еле успели на пол попадать.

– Серьезный мальчик… – процедила Марина. – Ты не хочешь все-таки в милицию?

– Ты что! – взвизгнула Виола, лишний раз подтвердив Маринины подозрения в том, что ведьма знает, откуда могло «прилететь». – Не дай бог, если накопают…

– То есть ты снова меня втемную используешь, подруга? Я ведь уже предупреждала тебя об этом, если не ошибаюсь.

– Я тебе клянусь! – снова взвизгнула Ветка. – Я бы сказала сразу, если бы только знала! Ты лучше скажи – что мне делать?!

– Ну, мне кажется, хоронить собак и вставлять стекла в твоем доме пока еще есть кому. Или охрана разбежалась уже?

– Я не об этом!

– Есть возможность вызвать «Скорую»? – серьезно спросила Марина, и Ветка растерялась:

– Зачем?

– За тем, что стекла в этих машинах белым закрашены и зашторены! – разозлилась Коваль. – И охрану твою вообще пора гнать к едрене-фене – не могут нормально прочесать округу! Что – мало народа? Не могли на обеих «лежках» посидеть?! Идиоты совсем?!

Она уже не чувствовала, что кричит, привлекая к себе внимание посетителей кафе и официантов – бестолковость Ветки в некоторых моментах раздражала так, что Марина сама была готова поехать обратно в «Парадиз» и наподдать ей как следует.

На запястье лежавшей на столе руки с сигаретой опустилась большая ладонь Георгия, и Марина вздрогнула, сбилась с тона и с мыслей, отвлеченная этим прикосновением.