Особое задание

Импульсная винтовка с силой ударила в плечо, мимо щеки отлетела горячая гильза, запах химического заряда обжег обоняние щекочущими ноздри кисловатыми флюидами, и одновременно с этими непривычными ощущениями она ясно различила, что андроид, привставший для очередной перебежки, вдруг опрокинулся на спину, будто ему в лоб врезали кувалдой.

Оружие оказалось на удивление мощным и точным.

Обычно при выстреле из импульсной винтовки отдачи не ощущалось вовсе, но шариковые пули часто лишь бесполезно рикошетили от кожухов сервомеханизмов, и приходилось бить короткими очередями, а тут хватило одного патрона, чтобы андроид уже гарантированно не встал.

Посторонние мысли постепенно отступали, Хельга чувствовала, как разгорающийся бой захватывает все ее существо, она уже не воспринимала мир вне рамок прицела, данность с одной стороны истончалась, превращаясь в абстракцию, с другой – концентрировалась, принимая ясные конкретные формы: меняя обойму, Хельга не воспринимала краски рассвета, ей было абсолютно все равно, что станет с нею спустя час или два, а перед глазами, застилая реальность, стыло фантомное изображение, словно она по-прежнему смотрела через прицел оружия.

Ее безумие достигло этим утром своей наивысшей точки, словно она знала, что жизнь закончилась, больше не будет тяжелых мучительных скитаний, не будет тоски во время редких прояснений рассудка, мир, наконец, отпустит ее...

* * *

Цоколь.

Зона кибернетических лабораторий научного сектора... То же время

Лори сидела в кресле между двумя громоздкими компьютерными терминалами. Ее голову накрывала полусфера объемного комплексного сканера, глаза девушки были прикрыты, дыхание то учащалось, то, наоборот, успокаивалось.

Перед мысленным взором все четче проступали картины прошлого, потом вдруг наступала резкая смена восприятия, и вместо воспоминаний она видела какие-то кибернетические схемы, совершенно незнакомые и непонятные...

За терминалом компьютерного комплекса сидел Вадим.

В отличие от Лори, он не сосредотачивался на туманных образах ее прошлого, пытливо всматриваясь лишь в схемы кибернетических устройств, которые удавалось распознать при помощи сканирующей аппаратуры.

Сознание Лори постепенно начинало меркнуть. Эльза, следившая за ее жизненными показателями, постоянно что-то переключала на пульте ручного управления корректора метаболических реакций.

Эксперимент, на который они решились, мог обернуться непредсказуемыми последствиями. Эльза предлагала в качестве испытуемой себя, но Вадим отказался, не объясняя причин.

Лори постепенно теряла ощущение реальности. Ее руки, ноги и грудь были закреплены страхующими захватами, достаточно прочными, чтобы выдержать усилия лайкороновых мышц.

– Эльза, внимание. Я нашел командную частоту. Вероятен внезапный переход в боевой режим. Будь готова.

– Я слежу за ней. – Эльза коснулась сенсора, вводя в организм Лори очередную инъекцию успокоительного.

Через несколько мгновений, как и предполагал Вадим, генераторы нейронных импульсов активизировали свою работу, тело Лори внезапно выгнулось, ее сотрясали судороги, мозг, получая дополнительную стимуляцию, четко обозначил в объеме голографического монитора зоны наибольшего возбуждения, неизменно связанные с микроскопическими инородными включениями.

Вадим сейчас старался не думать о том риске, которому подвергалась Лори. Он выбрал именно ее по той причине, что уровень личного сопереживания ее состоянию действовал на него как стимулятор, позволяя не просто сконцентрироваться на поиске решения поставленной задачи, а сделать это на максимуме своих возможностей.

Он хотел спасти ее, спасти Эльзу, спасти еще сотни, а быть может, тысячи искусственно созданных людей, для которых имплантированные генераторы нейронных импульсов являлись источником чуждой, противоестественной, навязываемой извне воли, влияние которой превращало их в исполнительные биологические машины.

Этому следовало положить конец.

Вадим сейчас не ощущал себя ни исследователем, ни офицером Конфедерации, ни человеком и ни киберхагом. Он превратился в сгусток нервов и рассудка. Напряжение незримой схватки с чудовищным наследием давно отпылавшей войны превосходило все мыслимые пределы. Он искал единственный верный ход, отчетливо понимая, что под его губительным воздействием находится сейчас любимая женщина.