Нежная стерва, или Исход великой любви

– Не переживай, я не напьюсь.

И тут от соседнего стола отделился мужик лет сорока и пригласил Марину на танец. Она поднялась и пошла, краем глаза заметив, как напрягся Хохол, сжав в кулак лежащую на столе ручищу.

– А разрешите познакомиться с вами? – начал с места в карьер мужик, обняв ее за талию.

– Зачем?

– Ну, как? – опешил он. – Погуляем, расслабимся…

– Это обязательно?

– Желательно! – усмехнулся самец-затейник.

– Кому? – продолжала без тени улыбки Коваль.

– Думаю, и вам тоже.

– Я что, похожа на женщину, у которой такая проблема с мужчинами, чтобы мне было желательно знакомиться с тобой? – Он утомил уже ее и своей чушью, и тем, что беспрестанно шарил руками по спине и заду.

– Ты не знаешь еще, от чего отказываешься, – самоуверенно произнес он.

– Почему, думаю, что как раз знаю – пара неловких движений и потные руки, – ответила Марина, отпихивая его от себя, решив, что с нее хватит на сегодня. Но мужик был настроен решительно и ухватил ее за руку, дернув к себе, за что и был немедленно наказан ударом в пах. Взвыв от боли, он размахнулся, намереваясь дать наглой бабе пощечину, но тут же оказался на полу лицом вниз, припечатанный мощной ногой Макса. Из-за стола вскочили его спутники, но Хохол, вырвав из-под футболки неведомо как провезенный через таможню «макаров», грозно велел всем сесть на место. Люди ствол уважили, разумеется. Схватив Марину с Веткой за руки, Макс пошел к выходу, а за ними – Хохол, спокойно прячущий пушку туда, откуда достал.

В номере Макс отчитал хозяйку за легкомыслие, не забыв, однако, похвалить за поставленный удар.

– Кто научил вас этому?

– Череп.

– Крутой пацан был, – пояснил Хохол не понимающему, о ком речь, Максу. – Он ходил с Мариной Викторовной самым первым, при Мастифе еще.

– Что с ним потом случилось? – поинтересовался Макс, и Марина, закурив, бросила:

– Его наказали за то, что посмел влюбиться в суку Коваль, за то, что спал с ней и старался защитить от всех и от всего. За то, что научил, как сделать, чтобы все, что принадлежало Мастифу, стало принадлежать ей – и деньги, и люди, и власть, и вся группировка в целом, и даже место возле Сереги Строгача. И Коваль оказалась слишком способной ученицей.

Макс выслушал все это спокойно и произнес:

– Простите, я не знал, Марина Викторовна.

– А тебе и не надо, солнце мое. Ты совсем из другого мира, Макс, тебе не понять многого. И нет нужды, наверное. Просто когда погибли Волк и Касьян, Малыш решил, что у меня должен быть профессиональный телохранитель, пусть один, но лучший. И нашел тебя, а не кого-то из моих пацанов. Ты действительно лучший, признаю.

– А я и не скромничаю, – усмехнулся он. – Кроме того, я никогда не переступлю черту, отделяющую меня от вас.

– Не переживай, ты не в моем вкусе! – засмеялась Коваль. – Так что тебе не грозит.

– Пойдемте-ка к себе, Виола Викторовна, тут пахнет разборками! – сказал Хохол, увлекая Ветку за собой из номера, и она подчинилась, хотя и с сожалением.

– Дело в том еще, Марина Викторовна, – продолжил Макс, когда за ними закрылась дверь, – что я умею себя контролировать, ведь вспомните, сколько раз была у меня возможность, которой я не воспользовался. Я охраняю вас, а спит с вами Егор Сергеевич, тут я, как вы любите выражаться, рамсы не путаю.

Она снова захохотала, потрепав его по волосам:

– Не обижайся, ты ведь знаешь, как мне нравится доводить тебя! Я серьезно говорю – ты лучший, Макс, мне с тобой спокойно и надежно, а с кем мне спать – я разберусь.

– Не боитесь, что сдам? – усмехнулся он.

– Нет, не боюсь. Я сама сдаю себя обычно, так что не трудись, – и Марина пошла в душ, оставив обескураженного Макса в кресле.

Вот так они и изводили друг друга разговорами, и не только они, но и Ветка с Хохлом тоже. Она все время намекала ему, что кругом полно молодых одиноких девиц, которые не прочь развлечься на скорую руку, но он не реагировал. Ветка подкалывала Марину, что это она виновата, что не хочет Хохол думать ни о ком, пока Коваль рядом, но та отмахивалась. Вечером на третий день Ветка не вынесла отсутствия возможности заполучить Марининого телохранителя в свою постель, улучила момент, когда Хохол отошел к бару, и зашептала подруге на ухо:

– Все, Коваль, не могу больше, давай сделаем что-нибудь, а то я взорвусь!

Та лениво потянулась в шезлонге:

– Вета, смысла нет – он сдаст тебя.

– Ну, помоги мне как-нибудь! – взмолилась она. – Я давно никого так не хотела, как твоего Макса! А мой бугай ни на кого, кроме тебя, вообще не смотрит!