Нежная стерва, или Исход великой любви

– Типа того, – согласилась она.

– Чем ты его так?

– Ногой.

– Ну, ты даешь, Коваль! – развалившись на стуле, заржал Розан. – Опять за свое? Эй, Маринка, ты чего? – но она уже не слышала его, упав на пол в глубоком обмороке.

Едкий запах нашатыря ударил в нос, она чихнула и открыла глаза, Макс отвел руку с ватой от ее лица:

– Очнулись?

– Что это было? – с трудом произнесла Марина, хватаясь рукой за голову.

– То же, что и обычно, когда вы поесть забываете и нервничаете под чашку кофе и сигарету, – обморок. Может, в больницу все-таки?

– Вопросов дурацких не задавай, ладно? Домой поехали, – попросила Коваль, и Макс подхватил хозяйку на руки и понес к машине. В последнее время она все чаще добиралась до джипа именно так – на руках у телохранителя.

Уложив Марину на кровать в спальне, Макс стянул с нее сапоги, осторожно снял свитер и джинсы, укрыл пледом.

– Чаю хотите?

– Да, сделай, если нетрудно, – она закрыла глаза – в темноте было намного легче переносить раздирающую головную боль.

Макс сбегал вниз, сам заварил зеленый чай и принес вместе с чашкой риса с креветками.

– Есть не хочу! – попробовала отказаться Марина, но телохранитель был настроен решительно:

– Хотите! С утра только кофе и сигареты, так и совсем слечь недолго.

Он подхватил хаси и стал сам кормить ее, и увлеклись они процессом настолько, что и не заметили, как вошел Егор. Он замер на пороге спальни и внимательно наблюдал за ними.

– Я смотрю, детка, твой телохранитель скоро совсем меня заменит, по всем статьям просто, – произнес он наконец. – Молодчина, Макс!

Макс, положив на поднос палочки, вскочил:

– Простите, Егор Сергеевич, но Марине Викторовне стало плохо в офисе, я привез ее домой. Она опять с утра ничего не ела, пришлось заставить…

– Ну, конечно! – насмешливо сказал Егор. – Все знают, как любит моя Марина Викторовна, чтобы ее заставляли, и ты – не исключение! Что встал? Свободен!

Макс вышел, а Егор сел возле жены на кровать и взял за руку:

– Что с тобой случилось, девочка?

– А с тобой? – спросила она, глядя ему в глаза.

– Ты о чем?

– О Максе. Что за ерунду ты нес только что? Парень привез меня домой, знал, что я не ела с утра, решил накормить обедом, что в этом криминального, по-твоему?

– Привозить тебя домой – его работа, не так ли? Мне неприятно то, что я увидел, – ответил Егор, убирая поднос с Марининых колен. – Я не хочу больше подобных сцен, ты поняла? – В голосе мужа звякнуло железо.

– Егор, это несерьезно. Ты ревнуешь меня к Максу? К телохранителю?!

– Что, он перестал от этого быть мужчиной? Ты лежишь перед ним в одном белье, которое мало что закрывает, а я не должен ревновать тебя?

– Малышев, ты спятил!

Коваль сделала глоток чая и закрыла глаза. Дикое дело – Малыш ревновал ее к Максу! Только этого не хватало в придачу к головной боли!

– Егор, это смешно.

– Мне – нет, – заверил муж.

– Ну, бред просто, ты никогда не ревновал меня!

– Дурак был, – вздохнул Егор. – Вот увидел сейчас со стороны: ты слабая, беспомощная, и он рядом – молодой, уверенный… аж сердце сжалось.

– Караул! – засмеялась Марина. – Ну, тогда найми мне в охранники старого, дряхлого дедулю, чтобы спать спокойно! Егор, что за ерунда, в самом деле? Это недостойно тебя. И потом, Макс совершенно не в моем вкусе, мне никогда не нравились блондины, так что успокой свои нервы – в этом плане надежнее Макса ты не найдешь! И вообще… – с этими словами она притянула Егора к себе, вдыхая запах одеколона, и промурлыкала: – М-м-м, обожаю, как ты пахнешь, дорогой, у меня внутри все плавится от этого запаха…

– Кошка ты хитрая, знаешь, когда коготки выпустить, а когда спинку подставить, – усмехнулся Егор.

– Ну, не то чтобы уж спинку… но ведь ты и любишь меня за это, верно? За гибкость… – Она продолжала прижиматься к нему всем телом, и муж сделал последнюю попытку сохранить благоразумие:

– Тебе нельзя.

– А тебе хочется, я же знаю!

– Мне всегда хочется, особенно когда ты сама предлагаешь, – сдался Егор, снимая свитер. – Ты такая стерва, дорогая…

– Так чего мы ждем? Иди ко мне, я так соскучилась по тебе, – Марина легла поудобнее, подставив грудь жадным губам мужа, и он долго, со вкусом ласкал ее, не торопясь с продолжением. Именно она в свое время научила его ловить кайф от медленных, долгих прикосновений, доводящих до потери рассудка, теперь сама жалела об этом.

– Господи, – простонала Коваль в экстазе. – Ты оказался слишком способным учеником, Малыш…