Наемник

– Подавляющее большинство машин, оснащенных модулями «ИИ», базировалось на неизвестных нам планетах периферии и не принимало участия в боях.

– Почему же мы не ищем и не уничтожаем их по отдельности? Зачем ждем, пока они сумеют наладить связь, самоорганизоваться…

– Этого не произойдет, – раздраженно оборвал его адмирал. – Боевые машины Альянса сейчас предоставлены сами себе. У них исчезли цели, поставляемые в виде конкретных приказов. Если их не тревожить, они войдут в энергосберегающий режим, а затем и вовсе отключатся.

– Простите, господин адмирал, но вы заблуждаетесь…

– Не надо вносить смятение в умы людей! – вновь недовольно осадил его Воронцов. – Вы вторгаетесь в область, не имеющую ничего общего с темой исследований, запланированной для вашего подразделения. Советую впредь быть более осторожным в высказываниях! – Адмирал сделал знак двум сопровождавшим его офицерам и направился к выходу.

Когда за Воронцовым закрылась многотонная бронированная дверь, Кирсанов устало опустился в кресло за рабочим столом.

Ну вот, нарвался. Чего и следовало ожидать.

Противореча словам адмирала, кристаллосхема «Одиночки», демонтированная с «Фалангера» двадцать лет назад, продолжала мыслить, ища выход из пленившей ее ситуации. Крохотные огоньки блуждали по искусственным нейросетям, пресекая глупые, тщетные надежды на то, что война завершилась и все образуется само собой.

Подсознательная тревога, толкнувшая его на опасные высказывания в разговоре с адмиралом, ничуть не уменьшилась после полученной отповеди.

С тех пор Андрей не пытался публично высказывать свое мнение, но в его душе зрела решимость действовать иными способами. Современная политическая система Стеллара задушит его. Кирсанову хватало смелости идти против течения, но он не видел, каким способом он смог бы повлиять на ситуацию.

…Вновь взглянув на злополучный кристалломодуль, постоянно напоминающий о проблеме остаточных подразделений Альянса, он, чувствуя, что не уснет, решил остаться в лаборатории до утра и заняться текущими делами.

На столе лежало несколько чипов, доставленных из Солнечной системы, а если быть точнее – найденных среди руин комплекса зданий генерального штаба Земного Альянса. Их предстояло изучить и расшифровать.

Закрепив один из них в гнезде специального адаптера, Андрей вошел в прямой контакт с кибернетической системой, сконструированной для дешифровки закодированных данных.

К удивлению Кирсанова, работа криптографического модуля завершилась достаточно быстро, и уже через некоторое время он смог взглянуть на данные, которые содержал микрочип.

Первое, что он увидел, был знакомый код, которым маркировались личные заметки из архива верховного командования, но расшифрованная запись принадлежала не Джону Хаммеру и даже не сменившему его адмиралу Нагумо, – ее сделал последний из руководителей Земного Альянса – адмирал Табанов, о котором было известно очень мало.

…

Адмирал Табанов стоял у окна, смотрел на опустевший за годы вселенского противостояния мегаполис, тяжело размышляя над сложившейся ситуацией. Пройдя все адские круги войны, начиная от печально известного штурма Дабога и заканчивая масштабными космическими сражениями последних лет, он постепенно продвинулся по службе, преодолев нелегкий путь от командира взвода космического десанта до адмирала флота.

Когда началась война, Денис Алексеевич жил в условиях, близких к нищете, в перенаселенном городе-муравейнике, и потому легко воспринимал идеи главы Всемирного Правительства. В своих пламенных речах Джон Уинстон Хаммер утверждал: Земля оказалась в плотном кольце колоний, которые после четырехсот лет автономного существования не желают признавать прародину, отказываются принимать новых поселенцев из метрополии, и в таких условиях только короткая победоносная война может открыть дорогу для второй волны галактической экспансии человечества.

Джон Хаммер умер. Война, то затухая, то разгораясь с новой силой, длилась уже без малого тридцать лет. Дорога в дальний космос давно была открыта, но туда некому стало улетать. Новые поколения, рожденные в условиях жестокого противостояния Земного Альянса и Свободных Колоний, уже не могли погасить тот пожар, что вспыхнул до их появления на свет, а сам Табанов, уцелевший вопреки печальной статистике в сотнях кровопролитных боев, давно разучился лгать, равно как воспринимать ложь. Он утратил всяческие иллюзии, превратившись в человека жесткого, последовательного и логичного.