Так задумано свыше, Стр. 18

— Надень солнечные очки с большими очень темными стеклами, а губы… гм… накрась такой помадой, какой никогда не пользуешься: бордовой или сиреневой.

— Сиреневыми губы бывают только у трупов, — замечаю я.

Мэгги пожимает плечами.

— Не скажи. Встречаются дамочки с готическими наклонностями, у которых они постоянно не то что сиреневые — черные.

— Лично я не имею к готам никакого отношения! — отчеканиваю я, начиная злиться. Порой шутки Мэгги неоправданно затягиваются.

— Ну возьми ядовито-красную помаду. Такая найдется и на моем туалетном столике. И оденься совсем по-другому. — Она смотрит на меня с прищуром. — Вы познакомились перед Днем благодарения, так?

Сдержанно киваю.

— Значит, на тебе, когда ты летела в Нью-Йорк, было что-нибудь теплое, — рассуждает Мэгги. — Свитер или, может, даже куртка?

— Брюки и шерстяной жакет. — Меня хоть разбуди посреди ночи и спроси, что было в тот день на мне или на Эдвине, я отвечу не задумываясь.

Мэгги кивает.

— Выходит, он толком не разглядел твою фигуру. Стало быть, сейчас ее надо подчеркнуть. Выбери что-нибудь экстравагантное и открытое, например платье с глубоким декольте. И к нему длинные перчатки такого же цвета, как платок на голове! — Окрыленная пришедшей в голову мыслью, она даже вскакивает с дивана и подпрыгивает. — Точно! Обязательно надень перчатки! Чтобы он даже руки твои не узнал.

Смотрю на свои пальцы, на белеющий у основания ладони шрамчик, и сердце сжимается от боли.

— Тогда… — с подъемом начинает Мэгги.

— Мэг! — вскрикиваю я.

Она от неожиданности на миг застывает.

— Что?

— Прекрати надо мной измываться! Я доверяю тебе, хотела, чтобы ты мне помогла, а ты… — К моим глазам вновь подступают слезы. Встаю с дивана и требую: — Дай мне его телефон! Слышишь?!

На лицо Мэгги ложится тень.

— Да я же из самых лучших побуждений, глупая! — говорит она, похлопывая себя по груди. — Неужели ты не понимаешь?

— Это называется «из лучших побуждений»? — разъяряюсь я. — Пообещать, что я привезу ему собачку, которой у меня нет и никогда не было, и упоенно представлять, как я напялю на себя очки, платок и перчатки?

— Тсс! — успокаивает меня Мэгги, вытягивая вперед руки. — Остынь и еще раз выслушай меня. — С собачкой мы что-нибудь придумаем.

Нервно смеюсь.

— Что мы можем придумать? Ты хоть понимаешь, что это просто нелепо?

— Что же здесь нелепого?! — повышая голос, спрашивает Мэгги. — Им ведь не крокодил нужен и не слон!

— Тебя не смутил бы и слон! Не тебе же с ним идти на съемки!

Мэгги крепко берет меня за руку и смотрит мне в глаза.

— Выслушай, не перебивая. О слоне речи не идет. Возьмешь собачку, предстанешь перед Эдвином женщиной-загадкой и хотя бы проверишь, до сих пор ли он тебе нравится. Может, тогда ты просто жаждала любви, вот и увлеклась первым попавшимся парнем, а потом его образ и воспоминания о нем всего лишь приукрасило твое отнюдь не бедное воображение.

Задумываюсь. Вообще-то она отчасти права.

— Заодно попытаешься выяснить, что он за человек, свободен ли, — видя, что я начинаю внимать ее словам, все более оживленно говорит Мэгги. — И прикинешь, стоит ли ради попытки построить счастье с ним отказываться от будущего с Дугласом.

Я долго не отвечаю. Безумный вечер. Так и кажется, что я с минуты на минуту открою глаза, увижу льющийся в комнату утренний свет и пойму, что просто-напросто смотрела сон.

— Да, конечно, — говорю я шепотом, хоть в доме никто не спит. Кроме нас с Мэгги, тут вообще больше никого нет. — Не слишком разумно без оглядки бросать все, что имеешь, и хвататься за то, что может обернуться ничем, но…… — Вскидываю руки и безвольно их опускаю. — Весь этот твой план, ты, конечно, извини, никуда не годится.

— Это еще почему? — Мэгги подбоченивается.

— Да потому что я никакая не дрессировщица, не женщина-загадка и не актриса! — чувствуя себя попавшей в тупик, восклицаю я.

Мэгги с уверенностью и желанием успокоить во взгляде берет меня за руки, и мы снова садимся на диван.

— Насчет загадки ты это напрасно. В тебе столько таинственного и необычного, что любая может позавидовать. Иначе Дуглас в жизни не бросил бы ради тебя свою распрекрасную Жюли.

Вздыхаю. До того как сойтись со мной, Дуглас встречался с француженкой, манекенщицей. Из-за меня ли они расстались или просто иссякла их любовь, я точно не знаю. Уверена в одном — я для этого не прилагала ни малейших усилий.