Шайгалов смотрел, как грозные планетарные машины выравнивают строй и останавливаются, поджимая ступоходы с затухающим воем сервоприводов, а в душе росло, ширилось чувство, что сейчас, в эти минуты им пройдена черта невозвращения.
Разум тонул в привычной, напряженной атмосфере, начиная помимо воли работать с полной самоотдачей, исчезали, истончались чувства, что волновали его всего лишь пару дней назад, а на их место приходило привычное, словно старая рубашка, предчувствие близкого боя, рассудок уже планировал предстоящую операцию, даже мышцы на короткое мгновенье охватила знакомая, бесконтрольная дрожь…
– Земцов, где тебя носит? Экипировку, живо! – Губы привычно отдавали в крохотный имплант личного коммуникатора короткие фразы команд, – Шелдон, изъять кристалломодули систем искусственного интеллекта. Личному составу построение через пять минут.
Сзади появилась могучая фигура Святогора, в ногу с которым шагал введенный в автоматический режим тяжелый бронескафандр.
– Экипировка, командир, – он протянул полковнику крохотный чип и тихо добавил: – Земцов погиб на Эрлизе.
Шайгалов на мгновенье потерял дар речи, потом машинально тряхнул головой.
Да. После смерти адъютанта он больше не вводил эту должность в штат руководимых им подразделений.
Память.
Проклятая память…
– Помощь нужна?
– Справлюсь. – Иван вставил чип с личными биометрическими данными в неприметное гнездо, расположенное на плечевой бронепластине скафандра, и тяжелая снабженная сервоусилителями мускулатуры оболочка начала раскрываться, сдвигая керамлитовые сегменты в техническое положение. Еще секунда и Иван привычным шагом назад, спиной вошел в раскрывшийся скафандр, ощущая как бронепластины тут же начали обратное движение, гермошлем с системой БСК [29] сухо щелкнул электромагнитами проекционного забрала, тускло осветились в режиме самотестирования внутренние экраны периферийного зрения, внешние микрофоны издали характерный щелчок, и до слуха долетела фраза Святогора:
– Систему метаболической корректировки включи, командир. Не помешает.
– Включу. – Пообещал Шайгалов. Святогор был единственным от кого он всегда принимал советы, вне зависимости нравились они полковнику или нет. После последнего ранения, полученного на Эрлизе, батальонный медик в буквальном смысле вернул его к жизни, вытащив фактически с "того света".
…Личный состав уже построился, и Шайгалов, коснувшись языком сенсора боевой системы поддержания жизни, сделал шаг вперед, выходя на середину освещенного плаца, по краю которого возвышались серв-машины, а чуть ближе выстроились люди.
Шайгалов мог пренебречь чем угодно, любым пунктом или буквой утративших смысл уставов, но просто отдать приказ, послав людей в бой, он не мог. Они имели право знать все, и делать собственный выбор, либо следуя за ним до конца, либо оставшись в стороне от назревающего водоворота событий, выбраться из которого дано далеко не всем…
Первые слова полковника прозвучали в напряженной звенящей тишине ожидания.
Он говорил, понимая, что обращается к офицерам (к концу войны должности рядового и сержантского состав ВКС Альянса полностью замещали кибермеханизмы) которые прошли через многие испытания, здесь, на ярко освещенном плацу, попросту не могло находиться случайных людей, все прекрасно знали друг друга, и понимали, о чем говорит их командир:
– Сегодня по приказу адмирала Воронцова нас попытались "зачистить", вместе с исторически сложившейся колонией Афины.
Слова Шайгалова, переданные аудиосистемой экипировки, гулко отдались в стылой ночной тиши.
Для многих сказанное явилось откровением, только сейчас большинству собравшихся стало понятно, почему фрегат Флота Колоний бомбил джунгли.
– Мы, по мнению победителей, заслуживаем одного – смерти. Но я знаю вас. Каждого, кто выжил там, где не выдерживали кибермеханизмы. Вы прошли через ад, но не превратились в бездумных убийц, за что в конечном итоге попали на Ширан, в бессрочную ссылку. Теперь, когда закончилась война, я уже не могу приказать – вернитесь, чтобы снова драться. Мы покидали Ширан с единственной целью, – никогда больше не брать в руки оружие, но обстоятельства… не судьба, а именно обстоятельства сложились так, что мы вынуждены ответить на брошенный вызов.
Полковник перевел дыхание и продолжил: