Может, и есть на свете люди, уставшие от научно-технического прогресса, бизнесмены и их помощники, замороченные факсами, мобильными телефонами и постоянно работающими ноутбуками. Если ты утром вылетаешь в Лондон, а к вечеру перебираешься в Париж, весь божий день общаешься с тремя беспрерывно вопящими сотовыми и отбиваешься от дождя е-мэйлов, тогда, наверное, может возникнуть желание отправиться в «Лучшие времена», лечь на комкастый матрас и почувствовать счастье там, где отсутствуют электричество и телефон. Но я люблю принять ванну, полежать в пене, потом с наслаждением попить чаю с конфетами, посмотреть любимый сериал. Мне совсем не нравится обливаться ледяной водой в летнем душе и бегать в сарай за дровами для печки.
Я закрыла глаза, представила, что нахожусь на берегу теплого моря, рядом с Гри…
Многим женщинам моя семейная жизнь покажется странной. Мы с мужем мало времени проводим вместе, очень редко ходим в театр, кино или в гости. Да у нас и нет близких друзей, я не завела их в силу своей застенчивости, а Гри, имеющий океан знакомых, не сближается ни с кем из-за условий работы. Даже мне, своей жене, Гри поначалу не рассказывал, чем он занимается, я считала супруга актером, который мотается по разным городам, снимаясь в рекламных роликах. Гри довольно долго присматривался ко мне, прежде чем открыл правду.
Хотела бы я жить так, как положено обычной женщине? Утром отправляться на работу, в пять приходить домой, готовить ужин, встречать мужа, по выходным бегать за покупками, ждать одиннадцать месяцев отпуска, собирать деньги на дачу, машину и понимать, что у меня все стабильно устроено, служба хоть и нудная, но приличная, и к пенсии я подойду с чувством выполненного долга?
У меня уже была такая жизнь, из которой Танечку безжалостно выкорчевала злая женщина. В тот момент мне казалось, что лучше умереть, но нынче я сказала бы ей, некогда моей лучшей подруге, огромное «спасибо». Любая, даже самая неприятная ситуация в конце концов идет нам во благо. Став приманкой в мышеловке, я познакомилась с Гри и теперь счастлива. Я не хочу жить как все, и пусть вижусь с мужем два-три дня в месяц, пусть меня постоянно трясет от осознания собственной малозначимости, пусть я боюсь потерять то, что имею, но я никогда уже не смогу стать прежней. За время работы в бригаде Чеслава я сильно изменилась. Наверное, дело в адреналине, который стал поступать в организм огромными дозами…
Резкий звонок телефона вырвал меня из раздумий, я схватила трубку.
– Прикройся полотенцем, – заявил Коробков, – от твоей красоты слепит глаза.
Я взвизгнула, села в ванне, схватила махровую простыню, накинула на плечи и услышала радостный смех Димы.
– В ванной установлена камера? – заорала я. – Ну и ну… Коробок, это уже слишком, я пожалуюсь Чеславу! Ты с ума сошел!
– Успокойтесь, мамо, – еще громче заржал компьютерщик, – я вас не вижу.
– Откуда тогда узнал, что я лежу в пене?
– Просто предположил, – продолжал веселиться Коробков. – И попал в яблочко! Хо-хо! Полотенце намочила?
– Дурак, – по-детски обиделась я.
– Не злись, котик, – проворковал Дима, – твой медвежоночек расстарался. Ты хотела узнать про «Вир»?
– Да! – подтвердила я, вылезая из ванны.
– Осторожно, не поскользнись на плитке, – предостерег Коробков. – Я один раз так шмякнулся, что потом месяц хвост болел.
Снова взвизгнув, я спряталась за пластиковую занавеску.
– Значит, камера все же есть… – вырвалось у меня.
– О боже! Нет, конечно. Кому ты нужна? В Интернете полно домашней порнушки, голой Таней Сергеевой никого не удивишь. Инь, янь и всякая дрянь по полной программе.
– Но ты увидел, как я вылезаю из воды!
– Снова простое предположение. Мы заговорили о работе, и ты бы не осталась плавать в мыле. Наверняка решила пойти к компу, на который старательный Димочка скинул инфу.
– Ты мне надоел!
– Отключаюсь.
– Нет! Стой!
– Вас не понять, барыня. То «пошел вон», то «люблю до гроба», – прокряхтел Коробков. – Определитесь, с кем вы: с нами или с врагами!
– Что ты про «Вир» нарыл?
Коробков издал протяжный стон.
– У них защита мощная, я пока не везде влез, потребуется некоторое время. Похоже, им есть что скрывать. Если маленькая булочная покупает для своей безопасности систему противоракетной обороны «Щит», то это не маленькая булочная, а большая тайна, которая ловко прикинулась маленькой булочной, потому что маленькая булочная она и есть маленькая, никому не нужная булочная. Я понятно объяснил проблему?