Не время для драконов

Эльф посмотрел на него задумчиво и отрешенно.

– Дерси… – Виктор замялся, не зная, как повести разговор. – Твой напарник… Рыжик?.. где я могу его найти?

– Вскоре он придет сам. – Эльф подцепил с тарелки листок салата, положил в рот с фацией аристократа на приеме у королевы или породистой лошади, которую угостили сахаром. – Полагаю, Рыжик отправился удовлетворять свою тягу к женскому полу. Но где он может быть конкретно…

– У меня мало времени, Дерси. Я должен успеть на «Стрелу Грома».

Эльф покачал головой:

– Тогда вы вряд ли его увидите.

И тут незадача… Кивнув, Виктор положил на стол ключи.

– Жаль. Вот, я уезжаю.

– Удачи, – равнодушно сказал эльф.

Пытаясь хоть как-то пробить броню его отстраненности, Виктор резко спросил:

– Дерси, личный вопрос… вот этот лук…

Эльф скосил глаза на свое оружие.

– Он довольно-таки тонкий. Вряд ли может быть хорошим оружием…

– Стрелы отравлены, – спокойно ответил эльф. – У нас всегда были отличные яды. Свои – на птицу, свои – на зверя, свои – на людей.

Поперхнувшись, Виктор повернулся и вышел из гостиницы.

Вот как эльфы достигли славы великих лучников!

Следом, топоча, вывалились хуторяне. Виктор остановился, обернулся – и они тоже замерли.

– Предельник!

Разбойник с унылым лицом люмпена резво подбежал к нему. Физиономия на глазах расцветала, выражая желание служить и повиноваться.

– Вы сами были виноваты, что напали… – начал Виктор.

В глазах Предельника вспыхнул ужас:

– Владыка!

– Стой! Я не сержусь. Я отпустил тебя…

– Да, Владыка…

– Но ты мне ничем не обязан. Понимаешь? Живи. Больше не разбойничай, честно трудись… – Виктор даже сам поразился своей выспренней фразе. Тоже мне кардинал, отпускающий грехи! – Мне не нужно твое служение!

Разбойник тупо молчал. Виктор развернулся, двинулся по пустынной улице – и услышал сзади шаги.

– Да что вы ко мне привязались? – Виктор взмахнул рукой, забыв, что сжимает меч. Предельник моргнул. Умирать он явно не желал, но был готов принять удар.

Сплюнув на мостовую, Виктор зашагал по улице, стараясь не обращать внимания на молчаливый эскорт. Отвяжутся. Никуда не денутся. Вот сядет он в поезд… не сорвутся же они с насиженного места, не бросятся очертя голову невесть куда!

Пару раз по дороге ему попадались люди – ничего особенного в их виде не было, на Виктора они внимания не обращали. Одежда разве что выглядела непривычной – да и то не по причине грубости ткани или чуждого покроя. Просто не было стандартных раскрасок и фасонов. Словно каждый шил на заказ у неплохого портного…

А может, здесь и впрямь нет машинного производства? Только почему? Железная дорога – есть, значит, как минимум существуют паровые машины. Этого вполне хватит, чтобы создать текстильные мануфактуры…

Поймав себя на какой-то деловой заинтересованности, Виктор засмеялся. Да уж. Янки при дворе короля Артура! Не он первый, кто попал сюда из мира Изнанки. Если при наличии всех условий здесь нет машинного производства – значит, на то имеются серьезные причины. Глупо попасть в лапы местной инквизиции или перейти дорогу какому-нибудь цеху портных… заколют в переулке отравленными швейными иглами.

И впервые за все время его коснулось дыхание Приключения.

Приключения с большой буквы.

Если вчера он был лишь ходячим грузом, тюфяком с ногами, который плелся за Тэль, ничего не понимая и не принимая, то сегодня что-то изменилось. Может, виной был странный сон, или бокал бодрящего напитка, или этот ненужный, но все-таки приятный эскорт сзади, но Виктор ощущал себя исследователем, восторженным посетителем в музее.

В конце концов – он сыт, здоров, обут и одет. В карманах – немалая сумма денег и драгоценности, видимо, стоящие еще больше. Впереди – странный пасторальный мир, где есть и блага цивилизации, причем лишь самые правильные, и море неведомого. Эльфы, гномы, мертвецы – запертые Серым Пределом, – что еще?

Эгей! Он готов ко всему!

Улица кончилась, перешла в маленькую площадь перед вокзалом. В этом поселке, наверное, все улицы вели к вокзалу, так уж, видно, во всех мирах повелось. В центре площади была чаша фонтана – сейчас пересохшего, заваленного мусором, но каким-то симпатичным: ветками, листьями, пучками сухой травы. Фонтан походил скорее на капище лесного духа, чем на импровизированную мусорку. Перед вокзалом – и это тоже, наверное, было общим для всех на свете миров – тянулись дощатые лотки, за которыми замерли в ожидании покупателей бабки.