Здравствуй, будущее!

Вероятно, все дело в том, что Роберт повел себя настолько уверенно, решила она для себя. Не смутился, не растерялся, не отвел взгляда в сторону. Я верю ему и очень этому рада. Даже никаких вопросов не стану задавать…

Сегодня он простился с ней иначе. Доведя до дверей квартиры, обнял за тонкую талию, медленно привлек к себе и нежно прикоснулся губами к ее до головокружения аппетитному рту.

Алекс замерла, как молодая лань, напуганная появлением человека. Но не отстранилась и не попыталась сопротивляться.

— Спокойной ночи, балеринка, — шепнул Роберт ей на ухо и, убрав руки, стал спускаться по лестнице.

Некоторое время Александра стояла неподвижно, смущенная и растерянная. Потом медленно, двигаясь как во сне, повернулась к двери, открыла ее ключом, вошла в квартиру и, приблизившись к зеркалу, внимательно рассмотрела свои губы. Они, казалось, еще горели от легкого, по-детски невинного поцелуя Роберта.

Поправив волосы и сделав вид, что не произошло ничего особенного, она направилась в спальню тети.

— Ты уже вернулась? — спросила та удивленно. — Вечер такой чудесный, я думала, после ужина вы прогуляетесь.

Александра прошла к кровати, наклонилась и поцеловала тетю в макушку.

— Я спешила к тебе. Как ты себя чувствуешь?

— Превосходно, детка! Сидеть возле меня, как возле беспомощной калеки, совершенно ни к чему! — Быстрым движением она откинула одеяло, поднялась с кровати, развела руки в стороны и прошлась по комнате с легкостью семнадцатилетней девушки, демонстрируя свое самочувствие. — Вот видишь, я уже в прекрасной форме!

Губы Александры расплылись в улыбке.

— Ты молодец. Поправляешься быстрее, чем можно было ожидать.

— Потому что у меня нет времени валяться в постели, — живо отозвалась тетя. — Сегодня мне звонили из университета. — Она покачала головой. — У моих выпускников экзамены на носу, а я не знаю, готовы они или нет!

Алекс улыбнулась.

— Твои студенты не дети и без тебя понимают, что к экзамену должны подготовиться.

— Ошибаешься, — добродушно усмехаясь, возразила тетя. — Сознательных среди студентов единицы. — Она уселась в кресло-качалку, кладя ногу на ногу. — Но я люблю этих оболтусов, жить без них не могу и другой жизни, представь себе, не желаю!

Поправлялась она действительно на удивление быстро. Ее лицо пополнело, морщинки на нем разгладились, глаза сияли прежним блеском.

— Я прекрасно понимаю, что ты соскучилась по работе, моя дорогая. Но мне кажется, думать о делах тебе еще рановато, — осторожно произнесла Александра.

— Вздор! — возразила тетя. — Если человек раскисает под гнетом бед или болезней, он слабак! Я чувствую себя нормально и не вижу смысла пролеживать целыми днями в кровати.

Наверное, на ее месте Александра вела бы себя точно так, но, как близкая родственница, вызвавшаяся ухаживать за ней, считала своим долгом перестраховаться.

— Давай поступим следующим образом: на будущем приеме спросим у доктора Уолтера, можно ли тебе понемногу возвращаться к работе. Если он позволит, сразу отправишься в свой любимый университет и узнаешь, как поживают твои студенты. А пока побереги себя.

Тетя вздохнула и нехотя вернулась в кровать.

— Ладно, уговорила. Кстати, прошу тебя, больше не вставай по утрам так рано. Я уже в состоянии приготовить себе и завтрак, и обед.

— Но… — попыталась было возразить Александра.

— Никаких «но»! — с шутливой категоричностью отрезала тетя. — Тебе нужно как следует высыпаться!

Алекс благодарно улыбнулась.

— Может, посмотрим телевизор? — спросила тетя Вилма, беря с тумбочки пульт дистанционного управления и нажимая на зеленую кнопку вверху.

Алекс покачала головой.

— Если честно, меня уже клонит в сон.

— Значит, иди и спи, моя хорошая, — заботливо прокудахтала тетя.

— Ты не голодна? — спросила Алекс, прежде чем удалиться.

— Нет-нет. Ни о чем не волнуйся, спокойно отдыхай. Доброй ночи.

Закрывшись в своей комнате, Александра прислонилась спиной к двери и прижала ладони к щекам. У нее было такое чувство, что сегодня в ее душу ворвался ураганный ветер, все в ней перевернувший. Она закрыла глаза и, с трепетом девочки-подростка, которую впервые в жизни по-настоящему поцеловали, воспроизвела в памяти прощальный поцелуй Роберта.

Два с половиной года, минувших со смерти Нельсона, она держала от себя на расстоянии всех мужчин, оказывающих ей знаки внимания. Вокруг нее как будто воздвиглась невидимая стена, при помощи которой она с легкостью удерживала сознанием в прошлом, в том времени, где с нею рядом был муж.