Позабудь, что было...

Губы Джоса легкими и нежными поцелуями ласкали ее шею, следуя за движениями неутомимых рук, и Сара, словно одержимая, извивалась и таяла под этими изысканными ласками. Джос опять завладел ее грудью, коснулся соска, все еще нывшего от его прежней, неистовой ласки. Язык мужчины легко, ритмично, дразняще раз за разом касался чувствительной плоти – и Сара исступленно закричала, повторяя: «Джос, Джос!», и вцепилась в его плечи, выгнувшись всем телом. С безумной радостью ощутила она, как его плоть отзывается на ее страсть – и растворилась вся, без остатка, в ощущении твердых губ, жадно впившихся в ее грудь.

Это блаженное чувство так поглотило ее, что лишь несколько мгновений спустя Сара осознала, что руки Джоса по-прежнему ласкают ее, гладя шелковистую кожу на внутренней стороне бедер.

Девушка ощутила, как растет в ней томительный жар, и тело ее так неистово отозвалось на эту ласку, что Джос на миг отстранился и хрипло прошептал ей на ухо:

– Ты так дьявольски возбудима, что я не могу сдерживать себя!

С этими словами он всем телом прильнул к Саре, и это неистовое движение убедило ее в правоте его слов.

Желание охватило ее – настолько сильное, что сметало все на своем пути. Сара впилась зубами в плечо Джоса и, ощутив, как напряглось его тело, потянулась губами к его уху.

Все, чем жила она до сих пор, до этой ночи – все исчезло, растаяло, как дым, словно она родилась заново. С откровенностью, которой никогда не позволила бы себе прежняя Сара, она прошептала:

– Я хочу тебя… Хочу принадлежать тебе… Хочу, чтобы ты взял меня, вошел в меня… Я хочу…

Обрывок фразы угас на губах, сокрушенный яростным поцелуем Джоса. Сара ощутила, как он теснее прижался к ней всем телом, и сквозь запечатанные поцелуем губы беззвучно застонала от наслаждения, когда все ее тело затрепетало, соприкоснувшись с самым неопровержимым доказательством мужского желания.

– Сара… милая… милая Сара… – повторял Джос со стоном, точно молитву, и его властные вездесущие руки ласкали ее всю, а горячие губы становились все настойчивее.

Теряя власть над собой, он всем существом отдавался жажде, древней, как само время. Рука Джоса коснулась влажного лона девушки, и предвкушение блаженства словно взорвалось в ней. Сокровенная ласка продолжалась, и Сара слабо застонала, протестуя против этой сладкой пытки, но тут языческое безумие страсти окончательно овладело ею, и теперь ее руки ласкали тело Джоса так же вольно и дерзко, как он прежде ласкал ее. Теперь уже Сара упивалась вспышками страсти, которые сотрясали тело любовника при самых интимных ласках; теперь уже ее губы ловили неистовое биение пульса в ямке у основания шеи, а Джос стонал и извивался, возмущаясь своим подчиненным положением, но не в силах отказаться от блаженства, которое оно несло.

– Сара… – Напряженная дрожь пробежала по телу Джоса; он наконец отстранился и заглянул в лицо девушки.

Что-то странное таилось в его глазах, и Сара насторожилась.

– Что? – спросила она, чувствуя, как вдруг пересохло во рту. Каждый нерв в ее теле трепетал от напряжения.

– Вот что… – И с этими словами Джос одним движением овладел ею. Сладостная боль пронзила все тело Сары, дыхание перехватило, глаза широко раскрылись. Потрясенная этим неизведанным прежде наслаждением, она, как во сне, услышала хриплый голос Джоса:

– Вот это я и хотел увидеть – что ты чувствуешь то же, что и я. Мы – единое целое…

Он размеренно двигался, и Сара ощущала, как все глубже, все настойчивее проникает в ее влажные недра мужская плоть. Тело ее выгнулось навстречу этому вторжению, бедра приподнялись, и ноги сами собой обвились вокруг талии мужчины.

– Сара, Сара, – со стоном повторял Джос, содрогаясь от неистового наслаждения, рот его жадно искал и находил ее губы, мускулистая грудь сминала ее полные груди. Смутно, как сквозь дымку, Сара сознавала глухую боль, но желание, владевшее ею, поглощало все, и когда Джос, потрясенный, на миг отпрянул, она яростно прильнула к нему, всем телом требуя закончить начатое, утолить языческую жажду плоти и подарить ей тот неописуемый миг наслаждения, когда она, прервав поцелуй, закричала, потрясенная невиданным прежде блаженством, а потом шептала что-то восторженно-невнятное, сознавая, что и Джос достиг той же сладостной вершины…

И в этом блаженном парении Сара ощутила, как неодолимая дремота все сильнее овладевает ею. Джос как будто звал ее, настойчиво, даже раздраженно повторяя ее имя… Но Сара не в силах была ответить. Невесомая, она точно опускалась на мягчайшую перину, и этой призывной сладкой истоме невозможно было противостоять…