Алекс, или Девушки любят негодяев

Проводив Марго, Мэри ушла в кухню, налила себе еще коньяку, но пить не стала. Разобрала продукты, предусмотрительно привезенные подругой, разложила их в холодильнике, включила чайник и снова взобралась на широкий подоконник с мундштуком и зажигалкой. Ее вдруг охватила усталость. Машинально она вынула из кармана длинной кофты листок, на котором мелким неразборчивым почерком знакомый врач Марго выписал назначения, рассеяно пробежала глазами и снова задумалась. Что теперь? Ну, хорошо, она останется здесь, пока Алексу не станет лучше, а потом? Мэри понимала, что ей нужно порвать с этим человеком как можно скорее — пока совсем не увязла. Но как сделать это?

И Марго. Сегодня, пока врач осматривал рану Алекса, она утащила Мэри в кухню, заперла дверь и прямо спросила:

— Было?

Мэри только кивнула, закусив губу и пряча глаза.

— Ну и? — не отставала Марго.

— А не видно? — усмехнулась Мэри, кивнув в сторону разорванной водолазки, валявшейся в углу у двери.

Марго покачала головой, подошла вплотную к замершей на табуретке Мэри и обняла ее:

— А ты чего ждала? Он тебя долго убеждал. Наверное, как никого больше.

— Ты еще скажи — сама виновата, — мрачно буркнула Мэри, посасывая мундштук. — Марго, объясни — кто дал ему право? Кто позволил лезть в мою жизнь, шпионить за мной, врываться в квартиру к моему… — Тут она запнулась, не зная, как назвать Владимира. — Ладно, это неважно. К моему приятелю. Да…

Марго развернула ее лицом к себе и заглянула в глаза:

— Мэри… неужели ты считаешь своего тренера достойным тебя?

— Марго, не говори ерунды! Что значит — «достойным тебя», я что, абиссинская принцесса? Бред какой-то. А кто, по-твоему, меня достоин? Уж не тот ли, кто сейчас в соседней комнате на диване лежит?

— Именно, — Мэри подозрительно посмотрела в лицо подруги, стараясь найти хоть намек на улыбку, однако Марго была совершенно серьезна. — Именно, Мэрик. И я сто раз тебе об этом говорила. Вы оба — близкие мне люди, и я мечтаю, чтобы вы были вместе.

— Очень смешно, Марго! Просто обхохочешься!

— Посмейся. Я вполне серьезно считаю…

— Ой, хватит! — со злостью перебила Мэри. — Достаточно того, что он сделал сегодня. Мне — достаточно, Марго. Я уже жила с одним армянским мачо. Второго могу не перенести.

— Да он же… — попыталась вклиниться Марго, но Мэри жестом остановила ее:

— Я знаю. Но даже это не делает его мужчиной моей мечты. — А в душе подумала: «Ну, надо же, как складно я стала врать — даже не краснею»…

Марго устало махнула рукой.

…Мэри докурила, сделала глоток коньяка и блаженно закрыла глаза. Тепло разлилось внутри, даже кончики пальцев закололо. Пить коньяк ее научил Костя, привил ей вкус к хорошим сортам, к правильной закуске, к медленному смакованию.

— Мэри… — донеслось из комнаты, и она вздрогнула.

— Да?

— Зайди сюда.

— Зачем? — не трогаясь с места, спросила она.

— Пожалуйста.

— Ух ты, — довольно пробормотала Мэри вполголоса и спрыгнула с подоконника.

Алекс лежал на диване, укрытый одеялом до подбородка. В тусклом свете настольной лампы его лицо казалось бескровным. Мэри остановилась в дверях, скрестив на груди руки, и уставилась ему в глаза. Он молчал. Молчала и она, настроившись не поддаваться ни собственной жалости, ни его приказам.

— Что ты там замерла? Подойди ближе.

— Я и отсюда слышу прекрасно.

— Боишься меня? — усмехнулся Алекс, пытаясь сесть.

— Не шевелился бы ты. Доктор сказал — покой нужен.

— Тогда подойди.

Она приблизилась к дивану, чуть склонила голову вправо и усмехнулась:

— Так?

— Садись. — Он похлопал рукой по дивану, однако Мэри отрицательно покачала головой:

— Нет уж. Говори, что хотел, и я пойду. Нужно на завтра что-то приготовить.

— Ночь на дворе, завтра и приготовишь. Посиди со мной. Я ничего тебе не сделаю.

— Ты уже сделал все, что мог. — Она скривилась и не тронулась с места.

— Мэ-ри, я тебя прошу, — Алекс протянул руку и поймал край ее длинной кофты. — Иди сюда…

Она подчинилась, села, натянув кофту на колени.

— Хочешь, я тебе все объясню? — Голос его звучал тихо и почти просительно.

— Зачем? Ты не обязан что-либо объяснять, а кроме того, мне это совершенно неинтересно.

— Иди спать, — вдруг велел он, сразу потеряв желание общаться, и отвернулся к спинке дивана, закрывая глаза.