Убей свою любовь

Нужно найти фотографии и попробовать тихонечко показать сотрудникам банка, пока Сашки нет. Елки, а вот это проблема... Как, под каким соусом я буду подавать свой интерес? Может... О, точно! Я им Никитку подставлю. И его братца заодно.

Ладони закололо – нервишки, однако, и я отправилась в дом искать фотографии Василины. И еще вдруг мелькнула мысль о том, что мое недавнее вранье о каких-то украденных драгоценностях материализовалось таким вот странным образом.

* * *

Осуществить наш хитрый план оказалось довольно сложно. Это еще хорошо, что мой телохранитель не имел дурацкой привычки задавать кучу ненужных вопросов в стиле: «А зачем? А кто? А что?» Ему было достаточно моего «надо». Но, когда я подробно посвятила Никиту в детали, он сразу отверг идею пойти туда самому или отправить Савву.

– Вы как маленькая! Меня в этом банке видели, кажется, все сотрудники, включая парковщиков и уборщиц – я же ваш телохранитель, а Савка только комплекцией не вышел, а лицом-то и волосами... Ну, и как вы себе представляете легенду? Типа – я не я, и лошадь не моя?

Я не могла не признать, что прокололась: действительно, Никиту в лицо знали уж если не все, то многие. И то, что он сует сотрудникам в лицо фотографию мадам Ямских, может вызвать подозрения и, как следствие, станет известно моему мужу. Нужно придумать что-то другое...

Выручил призванный на помощь Савва. Мы встретились в городе, в небольшом кафе за зданием банка, и Никиткин братец предложил вполне логичный ход:

– А что, если обставить все как слежку за неверной женой? У нас в агентстве часто такие заказы случаются. Я могу своего приятеля привлечь, вот он аккуратно и выяснит, не появлялась ли в последнее время указанная дамочка в банке. Всего делов...

– А ведь верно! – оживился Никита. – Это самое простое и логичное объяснение. Ревнивый муж и все такое.

Я не особенно вдохновилась этим планом, справедливо опасаясь, что и это может стать известно Сашке, но потом подумала – а чего, собственно? Как он догадается, что я тут приложила руку? Никак. Савва с Никитой меня не сдадут, а Саввин приятель за хорошую сумму смолчит – ну, не станет же Сашка загонять ему иглы под ногти, это не тот случай. В общем, я согласилась и отдала Савве фотографию Василины. Действовать нужно было как можно скорее, Сашка возвращается через два дня, времени катастрофически мало, а информация нужна до приезда мужа – потом я буду вынуждена всякий раз изобретать что-то для отлучки в город. Идея с реабилитационным центром уже не годилась – мой врач радостно сообщил мужу, что ждет меня на контроль через полгода. Черт бы побрал этих любителей отличиться...

* * *

То, что произошло этим же вечером, вообще не вписывалось ни в какие рамки. Мы с Никитой вернулись домой и обнаружили во дворе машину Семена. Это было странно – он уже давно не приезжал к отцу, если при этом дома не было меня. Нехорошее предчувствие зашевелилось внутри, но я постаралась отогнать от себя дурные мысли – в конце концов, что – не мог братец соскучиться по папе и приехать навестить? Вполне мог.

Но это, увы, был отнюдь не дружеский визит... Едва я открыла дверь, как до меня словно взрывная волна докатился истошный ор отца:

– ...мать-перемать!!! Только этого еще мне не хватало! Жопошник! Мой сын, кровь моя!!! Да не хватай ты меня за руки, ублюдок!

Я рванула, сколько было скорости, в кабинет – именно оттуда несся родительский рык – и застала там картину в стиле «Иван Грозный...» – ну, дальше по тексту. Семен валялся на ковре, а отец, весь красный от гнева и оскорбленного достоинства, месил его ногами.

– Папа!!! Папа, ты что?! – Я кинулась к отцу и повисла на руке, но он, не соображая, что делает, оттолкнул меня:

– Прочь! И ты... ты туда же?!

– Куда же?! – заорала я еще громче, понимая, что сейчас надо сделать что-то из ряда вон, чтобы отвлечь папу от Семена. У того из разбитых носа и губ текла кровь, лоб, рассеченный, видимо, валявшимся неподалеку письменным прибором, тоже кровоточил, а глаза были совершенно безумными и полными ужаса. Это последнее как раз меня не удивляло – в таком раздрае я лично видела папеньку впервые.

– Ты... Сашка!!! Ты знала?! – задыхаясь, проорал отец, однако пинать Семена перестал, и тот, повизгивая, трусливо уполз под стол и скулил там, совсем как побитая хозяином собака.

– Знала – что? Ты можешь нормально сказать, я не глухая! – Я снова подошла к папе и осторожно поймала его руку, привычно попав пальцами на запястье и начав считать пульс.