Убей свою любовь

Наскоро одевшись, я вышла в зал и поискала глазами менеджера – за все надо расплачиваться, в том числе и за часы, проведенные в привате со стриптизером. Особенно – за это.

Сумма не казалась астрономической, но это для меня, не знавшей материальных проблем (сегодня я хотя бы четко видела, во что обходится мне маленькая женская шалость), однако для гражданок с рядовой зарплатой явно разорительная. Интересно, кто все эти женщины, что проводят здесь свой досуг? Ведь их много, и по некоторым отчетливо видно, что они отнюдь не дочери Билла Гейтса и не жены арабских шейхов – откуда им взяться в этом городе? Где же тогда они берут деньги, которые так азартно потом заталкивают за резинки стрингов этим накачанным и лоснящимся мальчикам? Эти вопросы роились в голове, как пчелы, и я никак не могла отделаться от ощущения, что тихонько схожу с ума, – с какой стати мне интересоваться подобными вещами?

Я бросила беглый взгляд на часы – половина четвертого, елки! Никита уже полчаса торчит в такси...

Телохранитель курил, облокотившись на капот машины, таксист внутри читал газету, включив лампочку. Когда я спустилась с крыльца, Никита, отбросив окурок, выразительно вскинул руку и постучал по циферблату часов:

– Опоздание считается допустимым и приличным только на пятнадцать минут.

– Не на свидание иду, – окрысилась я.

– Все равно неприлично, – он распахнул дверку такси и помог мне сесть. – Как сегодня себя чувствуете?

– Голова болит, – буркнула я, чувствуя прилив непонятной раздражительности.

– Много выпили? – сочувственно поинтересовался Никита. – Хотя так вроде не скажешь.

– Ты мне что – папа родной? – вконец озлилась я. – Сколько надо – столько и выпила!

Никита, однако, не обиделся, только ухмыльнулся еле заметно:

– Я вам лучше, чем папа. Телохранитель – это куда ближе к телу, чем все родственники. И только от него зачастую зависит, останетесь вы живы, здоровы и в порядке или нет.

Подобные проповеди я не раз слышала от папы – когда тот пытался убедить меня в необходимости охраны. Сегодня же меня злило абсолютно все, даже это вполне невинное и даже весьма традиционное высказывание.

– Так, все, закрой рот и дай мне пять минут тишины, – обрезала я и отвернулась так, чтобы не видеть лица Никиты.

* * *

Спала я отвратительно. Какие-то мучительные кошмары заставляли меня то и дело вскидываться в постели, вытирать лоб полотенцем и судорожно хлебать воду, большую кружку Никита предусмотрительно поставил рядом с кроватью. Да и физическое состояние, мягко говоря, отвратительное.

К утру я забылась некрепким сном. Краем сознания слышала, как бурчит что-то тетя Сара, звякая посудой в кухне, как ходит по комнате Никита, разговаривая по телефону, как за окном, приоткрытым из-за жары, ссорятся соседки, выясняя, чья же собака ухитрилась нагадить на разбитом у подъезда газоне. Промучившись часов до десяти, я решила, что лучше будет, если я встану и приму душ, а потом займусь чем-нибудь. Однако ни душ, ни чашка кофе, ни завтрак, к которому я почти не прикоснулась, не принесли облегчения. Настроение оставалось паршивым, все раздражало, а голова была по-прежнему тяжелой и словно набитой ватой.

– Никс, пойдем пройдемся, а? – жалобно попросила я, сжимая виски ладонями.

Никита критически оглядел меня и поманил за собой в ванную. Плотно закрыв дверь, он наклонился и начал пристально вглядываться в мои глаза.

– Что? – Я поежилась от этого взгляда-рентгена, который, как мне показалось, мгновенно вычислит все, что я делала вчера в клубе.

– Скажите, вы в клубе коктейли сами заказываете?

– В каком смысле?

– В прямом. Сами заказываете по коктейльной карте или вам «комплимент от заведения» приносят?

– Обычно сама, но два последних вечера действительно были «комплименты».

– А вас папа никогда не учил, что нельзя принимать подарки от незнакомых людей? – Никита распрямился и теперь взирал на меня с высоты своего огромного роста.

– Учил, но это-то тут при чем?

– А при том, Александра Ефимовна. Вы у нас девушка неиспорченная...

– Ага – из приличной еврейской семьи! – перебила я, фыркнув. – Ты к делу давай, а? Очень на улицу хочется...

– Успеется. Ломка – она штука такая...

Я вытаращила глаза, не вполне понимая, о чем говорит мой телохранитель:

– Сдурел?! Какая ломка, я в жизни никогда...

– А я и не говорю, что вы сами. Ломает вас от коктейля, которым угощают в подобных заведениях заведомо денежных клиенток – так они с гарантией будут приходить снова и снова за сказочными ощущениями. – Никита присел на край ванны и вынул сигареты: – Хотите? – и когда я отрицательно покачала головой, продолжил: – Ну, еще бы. И это нормально для вашего нынешнего самочувствия.