Воспоминания Элизабет Франкенштейн

Лишь когда я уже собрался покинуть город, я получил любопытное предложение оказать содействие моим розыскам. За день до того, как я должен был погрузиться в diligence ^[27], отправлявшийся в Базель, хозяин постоялого двора постучал в мою дверь и сообщил, что ко мне посетитель. Я спустился вниз и увидел девушку лет пятнадцати, ожидавшую меня. Чрезвычайно надменная девушка со свежим личиком и развитыми формами, не говоря ни слова, вручила мне записку. Записка содержала единственную фразу: «Если желаете больше узнать о Франсине Дюпен, следуйте за подательницей сего». Подписи не было, но почерк был явно женский; несомненно, записка была от одной из женевских дам, к которым я недавно обращался с подобной просьбой. Я полагал, что знаю, кто она, но тем не менее спросил девушку, не может ли она сказать, кто послал ее. Как я и ожидал, она не назвала имени. Просто помотала головой, развернулась и направилась к двери, будто ей было безразлично, последую я за ней или нет. За дверью нас ждали два мула. Мы уселись на них и тронулись в путь.

Дорога вела вверх по крутому лесистому склону Мон-Салэв. Девушка смотрела на меня дружелюбно, но разговорчива была не больше, чем немая. Несомненно, обещала пославшей ее хранить тайну до конца пути. А путь наш спустя час закончился на поляне, с которой открывался обширный вид на озеро и город. На востоке в синем небе знакомо сверкала вершина Ден-Данфер, а дальше едва виднелся Монблан, укутанный вечной пеленой облаков. Местность была знакома мне, я уже бывал тут, чтобы полюбоваться видом; но я никогда не углублялся так далеко в лес, куда сейчас вела меня девушка. День быстро клонился к вечеру, и на деревья опускался холодный туман, ложась на землю облачным ковром. Прошло еще четверть часа, и я вздрогнул, увидев похожую на тень фигуру, двигавшуюся среди деревьев слева от нас. Девушка повернула мула и направилась к ней. Теперь я разглядел, что это женщина, закутанная в серый плащ с капюшоном, которая ждала нас у подножия огромного ореха. Девушка остановила мула и знаком показала, что здесь мы должны спешиться. Когда мы подошли ближе, женщина продолжала стоять, отвернув от меня лицо и одной рукой натягивая на него капюшон. Я не видел ее черт, но голос сразу узнал.

— Не просите меня назвать себя, — сказала она, — Полагаю, вы понимаете почему.

Я ответил утвердительно. После чего она опустилась на колени под деревом возле заросшей могилы. Я не заметил бы камень, отмечавший место захоронения, если бы она не указала мне на него, а тем более надпись на нем, не приложи она мои пальцы к буквам.

— Вы приехали, чтобы узнать о судьбе Франсины Дюпен. Здесь покоятся останки ее земной сущности.

В гаснущем свете я едва мог различить знаки, которые нащупала моя рука, но осязание и зрение помогли мне догадаться, что изначально надпись гласила: «Soeur Francine» ^[28].

— Несчастная, нежная душа! Она много претерпела от мужчин и Церкви. Она была вынуждена бежать из Женевы, иначе бы ее побили камнями на улицах города. О да, такая судьба могла ее настигнуть; даже в нашей стране есть нетерпимые люди, которые не могут оставить колдунью в живых. Много лет она, как пария, скрывалась в этих лесах, выживая только потому, что сестры приносили ей пищу и прятали ее. Спустя годы она стала одной из наших старейшин. Ее похоронили здесь в тысяча восемьсот девятнадцатом году после долгой, полной лишений жизни.

— Вы знали Элизабет Лавенца?

— Я была ребенком, когда она встретила смерть, и знаю о ней лишь по слухам. Среди женщин ходит молва, что ее убил злой дух. Другие говорят, что муж.

— Могу точно сказать, Виктор Франкенштейн не убивал своей жены. Вы знали его?

— Он покинул город после ее смерти. И больше не возвращался. А их семья плохо кончила. Я слышала, они были прокляты.

Поблагодарив ее, я не мог не спросить:

— Почему вы встретились здесь со мной и столько много рассказали?

— Я поверила вам на слово, что вы преследуете лишь научный интерес, ищете истину, а не порочащие Франсину выдумки. Она была моим учителем. Я хочу, чтобы о ней помнили как о достойной женщине. Мы храним свои тайны не потому, что они порочны.

С этими словами она достала из-за пазухи пакет и протянула мне. Это было что-то прямоугольное, увесистое, завернутое в замшу и туго перетянутое ремешками.

— Это доверила мне Франсина, а ей — Элизабет Лавенца перед свадьбой. Элизабет наказала ей хранить пакет до тех пор, пока она не сможет, в свою очередь, передать его на сохранение тому, кто непременно постарается сообщить миру правду о ее жизни. Знайте, я никогда не вскрывала пакет; то же самое и Франсина. Я лишь прошу с уважением отнестись к пожеланиям женщин, которые так тяжко страдали, — Когда я поклялся в этом, она добавила: — Теперь я свободна, долг мой исполнен.

---

27 Дилижанс (фр.).

28 Сестра Франсина (фр.).