Море, море

Но голоса продолжали звучать, и теперь я слышал каждое слово. Как легко шпионить за людьми! То, что последовало, до того меня сразило, до того замутило мне рассудок, что я не буду и пытаться описать мои чувства. Я просто приведу диалог, как в пьесе. Кто что сказал, будет ясно и так.

— Но зачем он сюда-то явился?

— Я не знаю.

— Заладила одно — не знаю, не знаю, больше ты ничего не можешь сказать? Или в уме повредилась? Знаешь, не можешь не знать. Думаешь, я совсем уж идиот?

— Ты сам в это не веришь.

— Во что не верю?

— Не веришь в то, что говоришь.

— Это еще что значит, что это я такого сказал, во что, видите ли, не верю? Я, значит, вру?

— Ты говоришь, что я знала, но не можешь ты в это верить, это ненормально.

— Выходит, я либо враль, либо чокнутый, так, что ли?

— Нет, нет…

— Не пойму я тебя, несешь какую-то дичь. Зачем он сюда явился?

— Я не знаю, так вышло, это случайность.

— Ничего себе случайность. Ну, ты и ловка, знала, чем меня пронять. Я иногда думаю, ты нарочно доводишь меня до белого каления, чтобы я…

— Милый мой, родной, милый Бинки, не надо так, прошу мне так жаль, так жаль…

— Опять ты свое — тебе, вишь, жаль, ты не знаешь. Расколоть бы тебе голову да поглядеть, что ты знаешь. Можешь ты наконец объяснить? Можешь признаться? Вон сколько это уже тянется, сказала бы толком, все бы легче стало.

— Нечего мне сказать!

— И ты думаешь, я этому поверю?

— Раньше ведь верил.

— Никогда не верил, только прикидывался. О черт, я хотел забыть, устал я от такой жизни, устал жить с твоими мечтами…

— Ни о чем я не мечтала.

— Ах ты, чертова…

— Я ни о чем не мечтала.

— Не ври и не смей на меня орать. Черт, сколько же ты мне врала! Так с самого начала и живу среди сплошного вранья. А тут еще мальчишка…

— Нет, нет!

— Да, тут я свалял дурака, но не мог я себе представить…

— Нет!

— Как подумаю, что есть же на свете счастливцы, у которых и жена, и семья как семья, и простая пристойная жизнь, и нормальная любовь, а у нас…

— И у нас была нормальная любовь…

— Было одно притворство, потому что мы оба устали, сил не хватало быть честными. Мы устали говорить другу правду о том, что заперты в клетке, хотелось хоть изредка отдохнуть, прикинуться, будто все хорошо, когда было плохо, и ломать эту чертову комедию, которую ты называешь браком. Не могли мы без конца калечить себя и друг друга этой мерзостной правдой. Так что теперь мы оба погрязли во лжи, она затянула нас, как вонючее болото, мы в ней тонем. И Господи ты Боже мой, я думал, может, станет лучше, если мы уедем, уедем к морю, у меня хоть будет свой сад, я думал… А теперь — здрасьте-пожалуйста, он тут как тут. Вот комедия-то, а?

— Милый, ну перестань, тебе ведь здесь нравится… нравилось…

— И как у тебя язык поворачивается говорить мне об этом сейчас? Хочешь, чтоб я тебе в лицо плюнул? Мы прикидывались, что мы порядочные, тихие люди…

— Не больно-то ты прикидывался.

— Опять ты начинаешь?

— Ты сам начал.

— А ты полегче на поворотах. И еще чего я тебе не могу простить, так это что ты из меня сделала такого… сделала меня такой сволочью… о черт, ну почему мы не можем договориться? Если б ты мне хоть раз сказала правду. Я просто хочу знать, что к чему. Зачем этот человек приехал сюда, в эту деревню, не куда-нибудь, а именно сюда?

— Ты спрашиваешь все одно и то же. Я не знаю. Я его сюда не звала.

— Врешь. Сколько раз ты его видела?

— Только один раз, я тебе говорила.

— Врешь. Я сам видел тебя с ним два раза, а сколько еще раз вы встречались, одному Богу ведомо. Врала бы хоть поумнее. И чтобы сюда приходил, это ты его подговорила.

— Неправда!

— Ну так больше ты его не увидишь.

— И не надо.

— Это все твое прошлое, прошлое, черт его дери, ничего у нас хорошего не было, все испорчено, это ты все испортила, ты и твой…

— Бинки, милый, родной, не надо…

— И не подлизывайся ко мне, хватит издеваться.

— Ты хоть постарайся быть со мной подобрее, пожалеть меня, ну пожалуйста.

— Сама бы постаралась. О черт, до чего же это было жестоко.

— Не жестокая я, это ты с ума сошел, с ума сошел.

— Не кричи на меня, наслушался я крику, хватит. Всю жизнь кричала, а теперь скоро и умирать пора. По мне, уж поскорее бы. Ты этого, наверно, и добиваешься — чтобы меня хватил удар. Тогда ты сможешь сбежать со своим…