Фавориты Фортуны

Об этом и размышляла Далматика, когда Хрисогон явился сообщить ей, что Эмилия Скавра пришла. Далматика забыла даже подумать о том, зачем Сулла позвал ее дочь.

Эмилия Скавра была на четвертом месяце беременности. Прекрасная кожа, ясные глаза — некоторым женщинам удается сохранить хорошую внешность — и никаких приступов тошноты! Немного жаль, что она похожа на отца — небольшого роста, коренастая. Но спасало ее то, что лицом она напоминала мать, а от отца ей достались красивые ярко-зеленые глаза.

Эмилия не отличалась сообразительностью. Ей никогда не удавалось примириться с тем, что ее мать вышла замуж за Суллу, который ей не нравился и внушал страх. В первые годы редкие встречи Эмилии Скавры с отчимом показали ей, что он довольно привлекателен, — это позволяло ей понять чувства матери к нему. Но после того как болезнь так изменила его к худшему, она не могла взять в толк, почему чувства Далматики к Сулле остались прежними. Как вообще женщина может любить такого безобразного, ужасного старика? Эмилия, конечно, помнила своего отца. Он тоже был старый и некрасивый. Но не до такой степени, как Сулла, гнивший изнутри. Впрочем, у Эмилии не хватало ума, чтобы облечь свои чувства в слова.

А теперь ее призвали к нему, и в такой спешке, что она едва успела оставить записку для Глабриона. Отчим приветствовал ее, похлопав по руке и заботливо посадив в удобное кресло, — это заставило ее сжать зубы и в страхе приготовиться к дальнейшему. Чего он хочет? Сулла был в веселом настроении и так же полон дурных намерений, как она полна ребенком.

Когда вошла мать, в точности повторилась процедура с похлопыванием по руке и заботливым усаживанием. Молодой женщине показалось, что Сулла просто тянет время, чтобы привести их в надлежащее настроение. Вызвать у них предчувствия, чтобы все, что он намерен был сделать, доставило ему больше радости. Ибо это немаловажно.

— Как чувствует себя маленький Глабрион? — достаточно вежливо спросил Сулла свою падчерицу.

— Очень хорошо, Луций Корнелий.

— И когда же наступит сие знаменательное событие?

— К концу года, Луций Корнелий.

— Хм! Ужасно! Еще так долго!

— Да, Луций Корнелий, еще долго.

Он сел, забарабанил пальцами по цельной дубовой спинке своего кресла, губы сложены в трубочку, взгляд устремлен вдаль. Затем взгляд, которого она так боялась, остановился на ней. Эмилия Скавра вся затрепетала.

— Ты счастлива с Глабрионом? — вдруг спросил Сулла.

Она вскочила.

— Да, Луций Корнелий.

— Правду, девочка! Я хочу правду!

— Я счастлива, Луций Корнелий, я действительно счастлива!

— Ты выбрала бы кого-то другого, будь твоя воля?

Она вдруг покраснела, опустила глаза.

— Мне никто другой не нравился, Луций Корнелий, если ты это имеешь в виду. Маний Ацилий мне приятен.

— Все еще приятен?

— Да, да! — в отчаянии воскликнула она. — Почему ты продолжаешь спрашивать? Я счастлива! Я счастлива!

— Жаль, — сказал Луций Корнелий Сулла.

Далматика выпрямилась в кресле.

— Муж, что все это значит? — строго заговорила она. — К чему все эти вопросы?

— Я хочу сказать, жена, что мне не нравится союз твоей дочери и Мания Ацилия Глабриона. Он считает безопасным для себя критиковать меня, потому что он член моей семьи, — гневно объяснил Сулла. — Поэтому я не могу позволить ему оставаться членом моей семьи. Я развожу его с твоей дочерью. Немедленно.

Обе женщины ахнули. На глазах Эмилии Скавры выступили слезы.

— Луций Корнелий, я жду ребенка от него! Я не могу с ним развестись!

— Ты знаешь, что можешь, — спокойно сказал диктатор. — Ты сможешь сделать все, что я тебе скажу. И я говорю тебе, что ты разведешься с Глабрионом немедленно.

Он хлопнул в ладоши. Появился секретарь по имени Флоскул с документом в руке. Сулла взял документ, кивком отпустил секретаря.

— Подойди сюда, девочка. Подпиши это.

Эмилия Скавра опять вскочила:

— Нет!

Далматика тоже встала.

— Сулла, ты несправедлив! — сказала она решительно. — Моя дочь не хочет разводиться с мужем.

И тут проявился монстр.

— Мне наплевать, чего хочет твоя дочь. Иди сюда, девочка! И подпиши.

— Нет! Я не подпишу, не подпишу!

Он покинул свое кресло так быстро, что женщины даже не успели заметить этого. Пальцы его правой руки клещами обхватили ее губы и буквально вздернули ее на ноги. Эмилия закричала от боли и заплакала навзрыд.