Делай Деньги

Не сказав больше ни слова, Глэдис прогрохотала по коридору, повернулась и остановилась. Сияние в ее глазах стало тускло-красным. Вот и все. Она решила остаться.

В своем ящике похрапывал мистер Фасспот.

Мойст вытащил половинку чека, брошенную ему Космо.

Необитаемый остров. Необитаемый остров. Я знаю, что лучше всего соображаю, когда на меня давят, но что конкретно я имел в виду?

На необитаемом острове золото бесполезно. Еда намного больше помогает вам во времена, когда нет золота, чем золото — во времена, когда нет еды. Если уж на то пошло, то золото бесполезно и в золотой шахте. Там лучшее разменное средство — киркомотыга.

Хм-м-м. Мойст пристально смотрел на чек. Что придает ему стоимость в десять тысяч долларов? Печать и подпись Космо, вот что. Все знают, что в этом Космо надежен. Не надежен ни в чем, кроме денег, мерзавец.

Банки постоянно используют их, подумал Мойст. Любой банк на Равнинах выдаст мне наличные, придержав, конечно, комиссию, потому что банки обдирают вас с ног до головы. И все же это гораздо проще, чем таскать с собой мешки с монетами. Конечно, я тоже должен буду подписать его, иначе это будет ненадежно.

То есть если после „выплатить“ будет пусто, кто угодно сможет им воспользоваться.

Необитаемый остров, необитаемый остров… На необитаемом острове мешок овощей ценнее золота, в городе золото более ценно, чем мешок овощей.

Это что-то вроде уравнения, да? В чем ценность?

Он продолжал смотреть.

В самом городе. Город говорит: в обмен на это золото получишь все вот это. Город — волшебник, алхимик наоборот. Он превращает золото во… все.

Сколько стоит Анк-Морпорк? Сложить всё вместе! Здания, улицы, людей, умения, искусство в галереях и музеях, гильдии, законы, библиотеки… Биллионы? Нет. Никаких денег не хватит.

Город был одним большим золотым слитком. Что нужно, чтобы укрепить валюту? Нужен просто город. Город говорит, что доллар стоит доллар.

Это была мечта, но у Мойста хорошо получалось продавать мечты. И если продать мечту большому количеству людей, то никто не посмеет очнуться.

На небольшой подставке на столе есть чернильница и две резиновые печати, с гербом города и со штампом банка. Но в глазах Мойста эти простые вещи окутаны золотой дымкой. У них есть ценность.

— Мистер Непоседа? — позвал Мойст. Пес с выжидательным видом сел в ящике.

Мойст засучил рукава и размял пальцы.

— Сделаем немного денег, Мистер Председатель? — спросил он.

Председатель выразил безграничное согласие многочисленными „гав!“.

— „Выплатить Носителю Сумму в Один Доллар“, — Написал Мойст на листе свежей банковской бумаги.

Он поставил обе печати и окинул результат долгим критическим взглядом. Нужно было что-то еще. Нужно было подарить людям шоу. Внимание — это все.

Нужна была… Примесь солидности, как в самом банке. Кто бы стал открывать банк в деревянной хижине?

Хм-м-м.

Ах, да. Все дело в городе, так ведь? Внизу он большими витиеватыми буквами написал:

AD URBEM PERTINET

И, немного подумав, приписал буквами поменьше:

Выплатто несущиум персониус денежниум суммум надлежащиам.

Подписано Мойстом фон Липовигом по доверенности Председателя.

— Прошу прощения, Мистер Председатель, — сказал он, поднимая собаку. На то, чтобы прижать переднюю лапу к влажной подушечке печати и оставить аккуратный след около подписи, ушло несколько секунд.

Мойст повторил это раз дюжину или больше, засунул пять из получившихся чеков под книгу записей, а остальные вместе с председателем взял с собой на прогулку.

Космо Роскошь сверлил взглядом свое отражение в зеркале. Часто в стекле три или четыре раза подряд все получалось, как надо, а потом — о, позор — он пытался повторить это на публике, и люди, если у них хватало глупости заметить, говорили: „Вам что-то в глаз попало?“

Он даже заказал изготовить устройство, которое с помощью часового механизма периодически поднимало одну бровь. Он отравил человека, создавшего прибор, прямо когда принимал покупку, болтая с ним в его маленькой зловонной мастерской, пока не подействовало вещество. Старику все равно было почти восемьдесят, и Космо был очень осторожен, так что это не привлекло никакого внимания Стражи. В любом случае, в таком возрасте это даже за убийство не должно считаться, правда? Это ведь больше как услуга, на самом-то деле. И разумеется, он не мог позволить старику что-то кому-то весело разбалтывать после того, как Космо станет Патрицием.