Хотя три года минуло, Виола помнила тот день, словно это было вчера. Летний вечер, они с Вадимом у нее дома, на террасе. Пьют холодное вино, играют в кубики – забаву она в женском журнале вычитала. Замораживаешь в морозилке лед. И передаешь кубики друг другу в процессе поцелуя.
Вадиково достоинство, уже изрядно потрепанное, сразу оживало – если по нему сначала льдом, а потом язычком горячим провести. Ну а льдинки, что оставались, тоже пригождались – вино охладить.
Мамаша, как всегда, валялась в своем домике пьяная, и ее они не смущались. Виола давно убедила Вадима: старая алкоголичка со своей территории ни ногой. У них с дочерью договор еще со старших классов школы: в собственном доме гадь, как хочешь. А во владения Виолы – отдельно стоящую сараюшку с террасой – не лезь. У мамаши даже ключей не было, чтоб не пропила, допустим, сидюшник или телевизор.
И когда в дверь терраски сердито замолотили, Виола просто взъярилась. Обнаглела мамашка! Будет небось сейчас канючить, чтоб ей на очередную бутылку дали.
Распахнула дверь, уже рот открыла, чтоб родительницу послать, а на пороге оказалась незнакомая тетка. Старенькая совсем, однако важная. Хоть на палочку и опирается, но осанка, как у балерины.
– Вы кто? – озадаченно поинтересовалась Виола.
И вдруг краем глаза заметила, как оседает на постели, сереет Вадим. И шепчет умирающим голосом:
– Галя, зачем?..
Ну и началось. Крик. Разборки. Бабка, с виду интеллигентная, такими конструкциями сыплет, что даже Виоле – с ее-то дворовым детством! – многие внове. А Вадик, хотя вначале и пытался выпроводить супружницу миром, быстро понял: без толку. И тоже орать начал.
Виолетта (хотя и узнала о себе много лестного) благоразумно не вмешивалась. Когда старуха попыталась ей эффектную театральную пощечину влепить, ловко отпрыгнула. И тогда бабка кинулась на Вадима с кулаками. Он, культурный человек, на удары не отвечал, только руки старушкины пытался перехватить. Но Галя его горячей дамой оказалась. Влепить не может, так плюнула, точно в лицо попала. И Вадим резко ее оттолкнул.
А бабка, вместо того чтоб продолжить битву, равновесие потеряла. Качнулась и боком рухнула. Виском – точно об угол письменного стола приложилась.
– Ватерлоо, – блеснула школьными познаниями Виола – она еще и шутила.
Вадим же Андреевич кинулся к жене. Подхватил ее – голова болталась, словно на нитке. Жалобно позвал:
– Галя, Галя… – И обернулся к Виоле: – Она не дышит.
Той приходилось наблюдать немало куда более серьезных драк, потому она только отмахнулась:
– Да брось. Очухается сейчас.
Однако женщина оставалась недвижимой. И пульс у нее Виола, сколько ни старалась, найти не могла.
Оторвалась от тела, сердито рявкнула на Вадима, который со скорбным лицом замер подле:
– Чего медитируешь? «Скорую» вызывай!
Тот не двинулся с места. Пробормотал:
– Так, получается, я… Я убил ее.
– Что ты несешь? – разозлилась Виола. – Я своими глазами видела: она сама упала. И башкой стукнулась.
«Чего, кстати, стоило, – думала девушка сейчас, – им обоим твердо стоять на этой версии? Пожилой человек. В пылу ссоры не удержалась на ногах. Ударилась о стол. Умерла. Никто не виноват».
Но тогда Вадим в совершеннейшей панике пребывал. Шептал горячечно:
– Виолочка, ну, ты сама посуди! Упала, ударилась. Кто поверит? Когда случилось все у… у любовницы моей. Посадят меня! Лет на десять!
– Ерунды не говори, – отрезала Виола. – За непредумышленное больше трехи не дают.
– Но это все равно… все настолько ужасно… – загробным голосом произнес Вадим.
А она смотрела на трясущиеся руки, слезы на глазах и без сожаления думала: «Может, и к лучшему, что тебя посадят. Надоел, слизняк».
И сухо произнесла:
– Все равно надо «Скорую» вызывать. А они уж пусть сами решают, что дальше.
Потянулась к телефону, но Вадик неожиданно взмолился:
– Подожди!
– Чего ждать-то?
– Вдруг… вдруг чего в голову придет, – безнадежно вымолвил он.
Виола мимолетно взглянула в мраморно-белое лицо женщины. Пожала плечами, уверила:
– Уже не оживет.
– Я не об этом. Может быть, нам что-то придумать? – Вадим вопросительно смотрел на нее.
– Закопать тело в лесу? – хмыкнула Виолетта. – По-моему, это глупо. Только хуже выйдет.
Если только с Эдиком посоветоваться… Воображает брат себя умником – пусть на деле это докажет.
И девушка сделала телефонный звонок.