Небесный остров

Отвез Наталью домой – и прямиком в гостиницу, объявлять подруге, что ее отпуск закончен.

Однако Митрофанова хоть ахнула и даже всплакнула, но уезжать из Приморска отказалась категорически:

– Я тебя не брошу.

Дима обнял ее, чмокнул в щеку:

– Боевой товарищ ты мой.

– Спасибо, что не гражданка.

– Любимая. Самая лучшая в мире!

Она благодарно улыбнулась.

А Полуянов вздохнул:

– Ох, Надька, ты хотя бы понимаешь, зачем я тебя в Москву гоню?

– Чтоб не отвлекала тебя от «гвоздя», – с долей обиды произнесла она.

– Ответ неверный. Чтоб по рукам-ногам меня не связывала. Ты ведь моя ахиллесова пята. Сама же знаешь… случись что с тобой – я отступлюсь сразу. Любые их условия приму.

– Да ладно, Дима, не нагнетай, – с сомнением протянула девушка. – Что свидетелей – Крамаренко, Матвея – кто-то убирает, это логично. Если, конечно, не совпадение. Но меня? Брось. Не зайдут они настолько далеко!

– Чтобы я расследование свое прекратил, пойдут на все.

– По-моему, ты преувеличиваешь.

– Ага. И вообще, Крамаренко сам утонул. Матвей сам с собой покончил.

У Нади глаза сразу на мокром месте, она пробормотала:

– Ну вот, ты напомнил! Мы с Матвеем пиво вместе пили… Ох, жалко мне его. Хороший был мужик. Добрый. И несчастный.

Полуянов вздохнул:

– Поздно теперь плакать. И бессмысленно.

Его тон посуровел:

– А чтобы больше нам с тобой плакать не пришлось – изволь меня слушаться. Команда такая: переходишь на военное положение. Никаких больше пляжей. Тем более в одиночку. Никаких экскурсий.

Надя слегка покраснела. Пробормотала:

– Да мне и не до моря сейчас… Лучше я с тобой. – И уже решительнее добавила: – Приказывайте, шеф, я вся вниманье!

Одно удовольствие, когда Надька (из Италии-то совсем эмансипированной вернулась!) подобные речи ведет.

И Полуянов задумчиво произнес:

– Что приказать тебе – пока не знаю. А сейчас… Давай-ка мы вместе на мыс съездим. Тот самый, где капитан погиб.

Митрофанова зябко повела плечами:

– Зачем?!

– Посмотреть хочу. Представить, как все было… Прикинуть, где убийца мог стоять. И как Матвея столкнул. Если его столкнули, конечно.

– Бр-р, – поежилась она. – Я боюсь.

Увидела в его взгляде насмешку, добавила:

– Да нас и не пустят туда. Там сейчас все оцеплено, наверно.

Полуянов хмыкнул:

– С какой стати? Матвей погиб ночью. Обнаружили тело рано утром. А сейчас время к обеду. Никого там уже нету. Да и с какой стати ставить оцепление, если официальная версия: самоубийство?

* * *

Добирались до мыса долго.

Спасибо, хоть навигатор был. Пока можно было, ехали на машине, а когда дорога совсем ухабистой стала, пешком пошли. По пути встретили двух туристов. Девица с огромным рюкзаком мазнула по Наде, шагавшей налегке, завистливым взглядом. «Эх, да лучше б я в обычном походе была! И два рюкзака на себе тащила!» – подумала в ответ Митрофанова.

Чем ближе к месту самоубийства (или убийства), тем больше Надя нервничала. Но виду не подавала: пусть Димка думает, что она сильная.

…Но хоть и приняла уверенный вид, когда прошли сквозь сосновую рощу и оказались на смотровой площадке, всхлипнула. Представила, каково это – лететь вниз с огромной высоты. И в последнем полете видеть ослепительный блеск моря.

В роще ничего не напоминало о трагедии. Только на грубо сколоченной скамейке смотровой площадки букетик цветов лежал.

Скала здесь была практически отвесной – достаточно неосторожного шага, чтоб равновесие потерять. И никакого защитного ограждения.

Дима внимательно осмотрел площадку.

«И что он здесь хочет увидеть? – скептически подумала Надя. – Орудие убийства, предсмертную записку?»

Сама она лишь пару окурков углядела. И далеко внизу, на камнях, темное пятно. Наверное, кровь. Ее замутило.

– Спустимся вниз? – предложил Дима. – Вон сбоку тропинка.

– Сейчас. – Надя сделала несколько глубоких вдохов, перевела взгляд с бескрайности моря в безопасный уют сосновой рощи. И вдруг увидела за деревьями, метрах в семи от обрыва, поверх выцветшей травы, яркое пятно. Очень яркое. Красно-желтое.

Обертка?

– Ты чего? – Дима проследил за ее взглядом.

– Сейчас.

Надя продралась сквозь колючки.

Платок! Носовой платок. В красно-желтую клетку. Валяется на земле.

Подняла, зачем-то понюхала – пахнет пылью.

Вернулась, протянула Полуянову – тот внимательно его рассмотрел. Вздохнул: