47  

— Ой, да. Думаю, все так. Прозевал. Слушайте, Линди, а вы куда сметливей в игре, чем себя изобразили. И куда мне теперь деться?

— Ладно, давайте сделаем так. Поскольку вы гость, а я вас явно отвлекла своими разговорами, прикинусь, будто ничего не заметила. Правда, это будет честно с моей стороны? Скажите, Стив, не припомню, спрашивала ли уже вас об этом. Вы ведь женаты, верно?

— Да.

— И как ваша жена ко всему этому относится? То есть это ведь совсем недешево. На эти деньги она могла бы не одну пару туфель себе купить.

— Она согласна. Собственно, это и была ее идея, с самого начала. А вот кто из нас сейчас считает ворон?

— Ах ты боже мой. Игрок из меня все же никудышный. Не хочу совать нос не в свои дела, но скажите: а она часто вас навещает?

— На самом деле не приходила ни разу. Но так уж мы договорились, еще раньше.

— Да?

Линди выглядела озадаченной, поэтому я добавил:

— Это может показаться странным, понимаю, но мы оба так решили.

— Так-так. — Помолчав, Линди сказала: — И что, получается, что вас никто здесь не навещает?

— Почему же? Посетители бывают. Вот как раз сегодня утром приходил один. Музыкант, с которым мы вместе работали.

— Да? Отлично. Знаете, дорогуша, я сроду не была уверена, как именно ходят эти слоны. Если я что-то напутаю, вы мне подскажете, хорошо? Жульничать не в моих правилах.

— Конечно. — Я продолжил: — Приятель, который сегодня ко мне приходил, сообщил мне одну новость. Немного странную. Из-за совпадения.

— И что?

— Несколько лет назад в Сан-Диего мы оба знавали одного парня-саксофониста по имени Джейк Марвелл. Может, вы о нем слышали. Он теперь в люди выбился. А тогда, во времена нашего знакомства, он ничего из себя не представлял. Пройдоха из пройдох. Умел, что называется, очки втереть. Держать инструмент толком не научился: вечно пальцы у него в клапанах вязли. Недавно слышал его — и не один раз, так он вперед ни чуточки не продвинулся. Но ему здорово повезло, и теперь он пошел в гору. Клянусь вам, лучше, чем прежде, играть он не стал — ну ни на кончик мизинца. А что за новость, угадаете? Этот самый Джейк Марвелл завтра получает солидную музыкальную премию — прямо здесь, в этом отеле. Назван джазменом года. Ну не дикость ли, а? Сколько вокруг талантливых саксофонистов, а награду решили вручить Джейку! Я заставил себя умолкнуть и, оторвавшись от шахматной доски, со смешком более примирительным тоном добавил:

— Что ж тут поделаешь?

Линди сидела выпрямившись и не сводила с меня глаз:

— Скверно, скверно. А этот Джейк, вы говорите, полное ничтожество?

— Простите, но тут мое дело сторона. Хотят вручить премию Джейку, так почему бы и не вручить?

— Но если он никуда не годится…

— Другие ничем не лучше. Я просто так говорю. Извините, но лучше пропустить мои слова мимо ушей.

— Ах да, кстати, я вспомнила. Вы принесли с собой свои записи?

Я показал на компакт-диск, лежавший рядом со мной на диване:

— Не знаю, будет ли вам это интересно. Слушать вовсе не обязательно…

— О нет, обязательно — и очень даже. Дайте-ка взглянуть.

Я передал Линди компакт-диск:

— С этими ребятами я играл в Пасадене. В основном стандарты — старый свинг, немного босановы. Ничего особенного, я принес только потому, что вы просили.

Линди, изучая коробку компакт-диска, поднесла ее близко к глазам, потом отодвинула подальше.

— Это вы на снимке? — Она снова приблизила коробку к глазам. — Мне, знаете ли, любопытно, как вы выглядите. Или, точнее сказать, как выглядели.

— Я там второй справа. В гавайской рубашке. Держу гладильную доску.

— Вот этот? — Линди впилась взглядом в компакт-диск, потом взглянула на меня. — Ого, да вы просто милашка. — Но произнесла она это вяло — голосом, лишенным убедительности. Мне даже послышалась в нем нотка жалости. Впрочем, она тут же поправилась: — О'кей, давайте же послушаем!

Когда она двинулась к «Банту и Олуфсену», я сказал:

— Девятая дорожка. «Ты рядом»[37]. Там я солирую.

— Итак, слушаем «Ты рядом».

Я остановил выбор на этой дорожке после некоторого раздумья. Музыканты в том составе были перворазрядные. По отдельности каждый из нас питал более дерзкие амбиции, но объединились мы с вполне сознательной целью исполнять качественный ходовой материал, какой требуется публике за ужином. Наша трактовка песни «Ты рядом» — а в ней мой саксофон от начала и до конца ведет главную партию — отстояла не очень-то далеко от епархии Тони Гарднера, однако я всегда искренне ею гордился.

  47  
Предыдущая страница Следующая страница
×
×