Вот решение!
Майя, видимо, так и делали. Только у них роль жребия играло наблюдение за звездами. Они выработали свои правила, и определенное расположение светил соответствовало определенным событиям. Последние могли описываться разными способами, это ничего не меняло.
Главным являлось то, что все вместе верили в одно и то же будущее.
Все соглашались с тем, что это будущее — единственное возможное.
Удивительно: вся цивилизация играет в игру предсказанного будущего. Такова цена управления грядущим.
Словно выбирая роли, мы получаем достоинства и недостатки, и это еще не все, мы заходим гораздо дальше: нам заранее известно о несчастных случаях, болезнях, предательствах, встречах, которые произойдут в будущем.
Таким образом, в жизни случается и хорошее, и плохое, но нет страха перед неизвестностью!
Можно было бы восстановить эту систему сегодня… Надо только, чтобы шесть с половиной миллиардов людей поверили в одни и те же предсказания!
И тогда грядущее стало бы не только известным, но и надежным.
Удивительно. Просто удивительно.
В конечном итоге, это подтверждает теорию Везле о том, что пассажиры, вопреки всякой логике, удерживают над облаками большую кучу железок исключительно своей верой.
125
Кассандре очень холодно в банном халате на голое тело. Она изо всех сил прижимается к Киму.
— Я сделаю лучше, чем делает он, — кричит она Киму, перекрывая шум мотора.
— Что?
— Я сделаю лучше, чем делает мой брат Даниэль. Я сделаю лучше, чем делает Министерство Перспективного Прогнозирования. Я сделаю нечто лучшее, чем часы вероятности. Я сделаю лучше, чем делали майя. Я создам обсерваторию для наблюдения за будущим.
Со страшным треском мотороллер мчится по большим проспектам.
— Филипп Пападакис сказал, что я — последний, самый удачный эксперимент. Даниэль — «Эксперимент номер двадцать три», и он очень силен. А я — «номер двадцать четыре». Значит, мой потенциал больше. И у меня лучше поддержка.
— Ты шутишь? У него есть правительство, Шарль де Везле и агентство «Страхование Будущего».
— А у меня есть моя женская интуиция и моя армия.
— Твоя армия?
— Вы, обитатели Искупления.
Кассандра еще сильнее прижимается к Киму. Ее черные волосы развеваются по ветру, большие светло-серые глаза сияют, словно излучая внутренний свет.
126
Я верю, что мои возможности гораздо больше, чем я думала.
Предвидение терактов за несколько дней до того, как они происходят, — это всего лишь одно из мелких проявлений моего истинного дара.
Я — настоящая боевая машина, и одна могу изменить мир к лучшему.
Несмотря ни на что.
127
— Даже речи быть не может!
Эсмеральда Пикколини опускает журнал, обложка которого гласит: «Все кончено между графиней Бурбон-Пармской и принцем Люксембургским». Она комкает его и встает с угрожающим видом.
— Пока я жива, ноги этой шлюшки здесь не будет. Пусть она сдохнет! В мучениях! В агонии! Пусть умрет! Пусть отправляется в тюрьму, в сумасшедший дом, в монастырь, к мормонам, но только не сюда! Вон! Вон отсюда, маленькая сволочь, которая нам приносит одни неприятности и воображает себя Бернадеттой Субиру! Держите меня, или я убью ее прямо сейчас. Прочь отсюда, убирайся, тварь!
Кассандра Катценберг не двигается с места.
— Нет, это невозможно, это какое-то ходячее несчастье. Наказание нам за все грехи.
— Девчонка и меня уже пугает, — признает Фетнат Вад.
— Когда будете уходить в следующий раз, предупредите нас! — просит Орландо ван де Пютт, складывая у костра собачьи трупы.
— Ты ее привел, Барон, ты пользуешься у нее авторитетом — вот и скажи девчонке, чтобы ушла, — решает Фетнат. — Давай вон отсюда.
— Эй, нельзя ли повежливей? «Выкини ее отсюда, пожалуйста…» У тебя что, язык отсохнет, если ты так скажешь?
— Выкини Золушку отсюда вон, и побыстрее, козел! Это все из-за тебя! — не унимается Эсмеральда.
Орландо вместо ответа долго пускает ветры, что обычно разряжает обстановку, хотя и отравляет воздух. Но сейчас напряжение слишком сильно, и никто не обращает на Викинга внимания.
— Ох уж мне эта мужская трусость! Прочь, вон! Давай возвращайся домой! Уходи, или я сдохну! Ты хуже, чем липучка для мух! Черт, все здесь приходится делать самой.