Чертовка

— Не хватает винограда, — шутливо сказала Белли, и Гай рассмеялся.

— Да, винограда нет, — ответил он. — Я знаю много других игр, мое сокровище, но прежде ты должна поесть.

Поставив тарелку на столик, он помог ей подняться.

Потом, взяв ложку, он принялся кормить ее яйцами со сметаной.

— Ум-м-м-м! — одобрительно пробормотала Белли, облизываясь. Она быстро разделалась со своим завтраком. — Я хочу пить, — заявила она.

Гай поднялся, пересек спальню, налил в кубок красного вина и, вернувшись, сел рядом с Белли.

— Я хочу напоить тебя вином, — сказал он. — Ты будешь пить его у меня изо рта, но не должна глотать, пока я тебе не позволю. — Он набрал в рот глоток вина и, притянув ее к себе, перелил ароматный напиток в ее рот. — Не глотай, — предупредил он. — Думаю, в тебя поместится еще глоток. Белли. — Он снова протянул руку к кубку.

Изабелла изо всех сил старалась не проглотить сладкую жидкость. Она чертовски хотела пить. Губы Гая снова прижались к ее губам, и он добавил в ее рот еще вина, снова предупредив ее, чтобы она не глотала. Потом он слегка отодвинулся и начал играть с ее грудями. Белли чувствовала, что вино потихоньку начинает просачиваться ей в горло, но не глотала. Большие ладони Гая стискивали ее грудь.

Он окунул палец в кубок с вином, смазал ее соски и принялся медленно облизывать их. Белли закашлялась.

— Можешь проглотить, — тихо сказал он. — На первый раз у тебя получилось удивительно хорошо. Ты не хочешь повиноваться мне, но все же слушаешься. Почему?

— Я получила благородное воспитание, — ответила Белли. — При всем том, что я благодарна моему сводному брату Линду за его заботу обо мне, неужели вы думаете, что мне была по душе такая жизнь? Здесь, в замке, вместе с вами, милорд, куда приятнее. Я внебрачная дочь, я жила между двух миров. Не станете же вы обвинять меня за то, что я предпочитаю роскошную жизнь суровой и грубой?

— Не стану, — согласился он, заинтригованный ее честностью.

— Я стану вашей любовницей, милорд? — спросила Белли, сама изумляясь новообретенной способности правдоподобно лгать.

Этот вопрос удивил его, и он ответил на него своим вопросом:

— А ты этого хочешь, Белли?

— Думаю, да, милорд, — сказала она. Лучше избегать однозначных утверждений с этим странным человеком.

Фиолетовые глаза Гая потеплели, и он произнес:

— Ты была создана для меня. Белли. Я ждал такую женщину, как ты, всю свою жизнь. — Он нежно поцеловал ее и добавил:

— Я не всегда буду таким добрым, сокровище мое. Если ты не угодишь мне, я тебя побью. Тебя когда-нибудь били?

— Нет, милорд, — ответила она, и сердце ее учащенно забилось.

— Я не оставлю отметин на твоей прекрасной коже, — успокаивающе проговорил он. Потом он поднялся и взял ее за руку. — Пойдем! Я покажу тебе. Не бойся. Ты ведь не такая, как эти несчастные, что висят на цепях в зале за свои проступки. — Он поднял ее с постели и провел к алькову, где стояла скамья. Уложив ее на скамью вниз лицом, он быстро защелкнул наручники.

— Прошу вас, милорд, не надо! Я боюсь! — воскликнула Белли.

— Не надо бояться, — заверил ее Гай, подкладывая ей под живот подушку, чтобы приподнять ягодицы. — Даже церковь позволяет иногда бить женщин в воспитательных целях. Если я отмерю тебе шесть ударов кожаной плеткой сейчас, ты поймешь, чего тебе надо будет остерегаться. Думаю, что такая сообразительная девушка, как ты, не допустит, чтобы подобное повторилось впредь. Куда лучше проделать это прямо сейчас, чем дожидаться, пока ты по-настоящему разозлишь меня. Если бы ты разозлила меня, то получила бы двадцать четыре удара вместо шести.

Говоря, он расхаживал по алькову, и Белли не могла повернуть голову, чтобы взглянуть, что он делает. Наконец он подошел к ней и встал у ее головы. В руках он держал кожаную плетку, разрезанную на несколько узких полосок; каждая полоска оканчивалась узелком.

— Если ты по-настоящему выведешь меня из себя, я воспользуюсь этой плеткой, но поскольку я хочу всего лишь показать тебе, как наказывают непослушных, то на сей раз употреблю ореховую розгу. Я знаю, что ты смелая девушка, поэтому не хочу, чтобы ты кричала. Ведь шесть ударов — это пустяки. Если ты посмеешь проявить трусость, я добавлю по удару на каждый твой крик, — предупредил он. — Ты поняла меня, Белли?

— Да, милорд, — прошептала она.

— Отлично! — воскликнул он.

Она почувствовала, как его ладонь поглаживает ее ягодицы.