Альфонс ошибается однажды

– А вы… вы здесь все деревенские, да? – решилась спросить Ляна. – У вас тут приезжих нет? Ну, помощников не приезжало?

– Ой, да какие тут помощники приедут? – махнула рукой рыженькая конопатая женщина. – Да мы и сами управляемся.

– Да ну тебя, Нюрка, – одернула ее высокая худая женщина. – Лукич же обещал – нагонит парней, у нас же здесь военчасть рядом. Те завсегда с радостью.

– А… родственники к нему не собирались приехать? – на всякий случай уточнила Лянка.

– А кто ж знает. Тут самого Лукича-то хрен разберешь, а его родню и подавно! Может, и приедут… Но пока никого не было.

Лянка такого подвоха никак не ожидала. Вот это номер! Она, значит, перлась черт-те куда, хотела, чтобы они с Корнеевым здесь, вдалеке от города, когда им не будут мешать никакие Ирочки, никакие Васяткины, Милочки, Данечки… чтобы они здесь вдвоем… Да она бы весь укроп одна вырвала! А он! Так ее подставить! Вот прямо сейчас взять да позвонить ему! Да высказать все прямо в гла… в трубку! Так в этой дыре даже телефон не ловит. Ну хоть волком вой!

– То есть… помощь вам не нужна? – заговорила Лянка. – Что ж, придется ехать в те районы, где меня ждут. А когда у вас машина в деревню?

– Машина? – удивилась рыженькая Нюрка. – Да она у нас по воскресеньям приезжает. А чего – у нас же здесь все есть, чего туда-сюда мотаться? Лукич бензин экономит.

– А если мне домой надо? – всерьез перепугалась Лянка.

– Так в воскресенье и уедешь, куда те торопиться?

Как ни мечтала Лянка смотаться домой, а пришлось зависнуть до воскресенья. Честно говоря, было немножко стыдно сбегать – женщины оказались веселыми, незлыми и очень Лянку жалели. Они ее даже на поле не пускали, оставляли на кухне кашеварить. А потом покорно ели то, что сумела приготовить новая повариха. А ночью начинались их рассказы. Вспоминали, как были девками, как сами влюблялись, как замуж выходили и какие потом сволочи оказывались все их мужья. Причем у каждой уже было по два-три брака за плечами.

– Эх, девчонка… – поучали они Ляну. – Да ить… когда любишь-то, главное, чтоб мужику твоему хорошо было. Да уж… так что ты выбирай-то по любви, да и шоб с руками! А тогда и прощать ему все можно.

Лянка только улыбалась – да какая ей разница, с руками Корнеев или без… Нет, у него были замечательные руки! Красивые! Сильные! Как же они должны обнимать…

Здесь она вспоминала его каждый день… нет, она вспоминала его каждую минуту, она попросту о нем не забывала. А еще – надеялась. Все же ждала – а вдруг они с этим болтуном Васяткиным возьмут да и приедут! Ну должен же он почувствовать, что она его ждет!

Неизвестно, как там у Корнеева было с чувствами, но на неделе он так и не появился.

Когда приехал грузовичок, Лянку провожали всей бригадой. С мужчинами у нее так дружбы и не получилось – те немного побаивались городской красавицы, а еще больше боялись своих жен, которые трудились тут же, но провожать вышли и они.

– Приезжай! – кричали женщины. – Жалко-то как! Только-только научилась борщ готовить по-человечески, и уже уезжает… Приезжай.

Она обещала обязательно вернуться, хотя уже точно знала – не приедет. Как бы хорошо к ней ни относились, она здесь так и осталась чужой.

Лянка подъезжала к деревне, и у нее внутри все пело и рвалось в пляс. Все!!! Прямо сейчас она распрощается с председателем и понесется в город! И уже сегодня она сможет позвонить… Корнееву. Позвонить и сказать, что больше не может без него! И пусть он делает что хочет! Если любит – пусть несется к ней немедленно! А если нет… Пусть как хочет, так и выкручивается! Но она его увидит прямо сегодня!!! Она должна себя вознаградить за эту трудовую неделю. За эти ночи на провисшей панцирной сетке, за эти утренние подъемы, за съеденное мошкой молодое тело, за все!!! И пусть он ее не любит нисколечко, но она… она просто должна его увидеть. Хотя бы увидеть…

Аркадий Лукич Упивцев встретил Лянку без особенной радости.

– А чего это ты? Еще работы не кончились, а она уже нарисовалась! – недовольно ворчал он, пряча глаза. – Езжай-ка обратно, ишь ты, блоха какая – прыгает, где вздумается!

– Я домой, – улыбалась ему Лянка. – Поработала маленько, помогла, а дальше и без меня справятся. Аркадий Лукич, а машина моя где?

– Дык… где… Где ты ее оставляла-то? Там и бери… – совсем погрустнел председатель.

– Да я ее чего-то не видела.

– Знать, плохо глядела… – прятал глаза Лукич.

– Как это плохо?! Что ж я – свою машину не разгляжу?!