Отпусти браткам грехи, Стр. 5

Он резко подался вперед и, не поднимая рук, в своей излюбленной манере ударил кучерявого лбом в нос. Тот даже не успел поставить блок или хотя бы податься назад. И удар выдержать не смог, с воем присел на землю, хватаясь за приплющенный нос.

– Гаси каратюг! – заорал Тема.

Гарик заметил, как пригнулся он, пропуская над головой чью-то ударную ногу.

Миха в свою очередь заставил пригнуться противника и даже получил кулаком в пах, но это его лишь еще больше разозлило. Кулаки закрутились в бешеной карусели, каратист пытался что-то предпринять, но ему явно не хватало той силы натиска, которой обладал Миха... И Степа знал свое дело, и Ромчик, и Колька, и все остальные. Но и каратисты кое-что соображали в кулачном бою. Драка завязалась нешуточная.

– А ну прекратить! – услышал Гарик грозный мужской голос.

И тут же в правом ухе зазвенело. Кто-то из каратистов заехал ему ногой в ухо. Но противнику не хватило мощи, чтобы сбить его с ног, зато он смог взять ногу в захват. Дальше проще, удар коленкой в пах...

– Да что это такое!

Он увидел несущегося на него разгневанного мужчину в распоясанном кимоно. Сообразил, что это тренер каратистов. Но не смог остановиться. И когда тот подскочил к нему, чтобы оторвать от своего ученика, со всей силы двинул его локтем в подбородок.

– Ах ты, ублюдок! – рассвирепел тренер.

И в свою очередь ударил его раскрытой ладонью по шее.

В этот раз у Гарика зазвенело в обоих ушах, в глазах заплясала Большая Медведица, в мышцах рук образовалась вдруг предательская пустота, коленки подкосились. Ему стоило труда удержаться на ногах.

Это был нокаут. И если бы тренер провел удар на добивание, Гарик бы сейчас лежал пластом.

– Хватит! – гаркнул мужчина.

Драка прекратилась, враждующие стороны разошлись. И только Гарик не хотел останавливаться.

– А пошел ты на...!

Это был явный перебор с его стороны, но такой уж он человек – если драться, то до конца.

– Что?

Тренер попытался схватить его за шкирку, но, похоже, он так и не понял, с кем имеет дело. Он неосторожно подставил свое лицо под удар, и Гарик провел свою «коронку» – головой в нос.

Удар оказался настолько мощным, что на какое-то мгновенье он сам потерял сознание. В себя пришел по пути к земле и каким-то чудом сумел восстановить равновесие. Тренеру же совсем не повезло. Он сидел на корточках, ладонями сжимая расквашенный нос. Завидев, что Гарик поднялся во весь рост, также попытался встать, но, покачнувшись, вернулся в униженное положение.

Добивать его Гарик не рискнул. Да и зачем, если каратисты в замешательстве, желания продолжать бой у них нет. И тренер их в полном ауте. Значит, победа...

– Знай наших! – торжествующе усмехнулся он и, пошатнувшись, повернулся к противнику боком.

Пора уходить...

Только по дороге домой он понял, что сумка с «инструментом» осталась нетронутой. Не понадобились его парням пруты и цепи, без этого справились с каратистами. Это ли не победа...

Глава 2

Мама чуть не плакала, глядя на него. Пьяный, побитый, в разорванной рубахе, в глазах идиотское счастье.

– Ну и на кого ты похож? – распекающим тоном спросила она.

Ей было всего сорок, но выглядела больше чем на пятьдесят. Морщинистый лоб, землистого цвета лицо, оплывшие щеки в сизых прожилках, красные от лопнувших капилляров глаза. Старый затертый халат, расклеенные шлепки на босу ногу. А полы в квартире студеные даже летом, в самую жару.

– На отца! – вставила слово сестра.

Настя всего на три года была старше Гарика, но уже успела побывать замужем и развестись. В память об этом событии у нее на руках осталась двойня. Лешику и Даниилке по годику; смышленые малыши, но вечно голодные. Жить ей негде, кроме как у родителей.

А квартира маленькая, всего две комнаты. Одну, самую крохотную, занимала она со своими «спиногрызами», а Гарику приходилось делить гостиную с родителями. И в тесноте, и в обиде...

– Дома жрать нечего, а он деньги пропивает! – не унималась Настя.

Она была худенькой, тонкошеей, но – непонятно почему – щекастой. И когда она говорила, то становилась похожей на жующего хомяка.

Не понятно, на какое слово отреагировали Лешик с Даниилкой – «жрать» или «деньги», – но взвыли они хором. Глаза в слезах, сопли до пола, босые ноги в цыпках.

– Ты дура, – нахраписто глянул на сестру Гарик. – Почему дети босиком?

– А обуть потому что не во что! Все деньги пропиваете! – ничуть не смутилась Настя.