Отпусти браткам грехи

– Извини, у нас не убрано, – смутилась Настя.

– Ничего, ничего. Я и не к такому привык...

– А к какому?

– Разве Гарик в письмах не писал?

– Писал...

– Где служит, писал?

– Да, в Средней Азии служит. Марыйская область.

– И все?... Да, кстати, меня Дима зовут. Демобилизован, еду домой, – гордо сообщил он. – К вам проездом вот заскочил, пару слов про Гарика сказать...

– Ну, говори, говори...

– Раздеться можно?

Дима снял шинель, под непосильным бременем собственной важности повернулся к Насте. Она же и не пыталась сдержать вздох восхищения. Дима, оказывается, был настоящим героем. На левой стороне груди бессчетное количество медалей с золотым отливом, на правой – значки в три длинных ряда.

– Это ж откуда столько?

– Оттуда... Из Афганистана, – скромно ответил герой.

– Из Афганистана? – похолодела Настя. – Что, и Гарик сейчас там?

– Там.

– Как же так? Он же писал, что в Союзе служит...

– Все так пишут, а на самом деле... Я, наверное, не должен был вам это говорить, но раз уж так вышло... Я бы чайку попил.

– Да, конечно...

Настя провела Диму на кухню, усадила за стол, поставила чайник, взяла тряпку, чтобы навести хоть какой-то порядок.

– Я не про такой чай, я про солдатский, – весело сказал парень. – У меня в чемодане...

Он вышел в прихожую, вернулся с бутылкой водки и двумя большими жестянками – без этикеток, в какой-то смазке.

– Тушенка. Торт к солдатскому чаю, – бравурно пояснил Дима. – Можно на хлеб. Можно с макаронами...

Макарон в доме не было, зато нашлось полпакета вермишели. Настя поставила воду, Дима открыл консервы.

– Ты мне про Гарика расскажи, – сглотнув комок, попросила она.

– Да что там, воюет парень...

– Как же так!

– Ничего страшного. Год он уже отслужил, еще год остался, скоро домой вернется...

– А если нет?

– Он парень геройский, не вопрос. Но я тоже за чужими спинами не прятался. А домой вернулся. И ваш вернется...

Настя не всегда была довольна своим братом, иногда убить его была готова. Но как ни крути, а она любила Гарика и сейчас очень переживала... Хорошо, что мама спит, ничего не слышит. Она потом ей сама все расскажет...

– Как он там?

– Ничего, все в порядке... Условия, правда, не фонтан...

– Что, условия?

– Говорю же, у вас дома все равно что во дворце по сравнению с тем, что там. Из окопов не вылезаем. А если вылезаем, то в атаку или в разведку...

– Страшно там?

– Жуть. Самолетов у «духов» нет, но минометы житья не дают. Каждый день артобстрел, головы не поднимешь. А когда в атаку, то вообще... Я сто пятьдесят... Нет, врать не буду, сто сорок восемь раз в атаку поднимался... Я вам так скажу: там так страшно, что если раз в атаку поднялся, уже герой...

– А ты сто сорок восемь раз в атаку поднимался? – восхищенно спросила Настя.

– И в разведку двести... Нет, сто девяносто четыре раза ходил... «Языков» брал, диверсии устраивал... Это ты, Настя, наверное, думаешь, что я герой. А я так тебе скажу: все мы там герои. Под пули, в бой. И для нас это так же легко, как стопку водки...

Дима разлил водку по стаканам. Настя отказываться не стала. Как с таким героем не выпить... Да и вообще душу надо успокоить...

– А Гарик там как?

– Говорю же, Гарик молодец. Воюет, «духов» на раз мочит. Человек за триста положил... Да какие они там человеки? Дерьмо!.. Я вот восемьсот «духов» положил...

– Ого!

– На войне как на войне! Сто «духов» убил – медаль, еще сто «духов» – еще медаль... У меня их восемь...

– А у Гарика?

– Ну, если у него триста «духов» на счету, то три... И за разведку еще одну дали...

Дима не скупился, граненые стаканы наполнял до краев. И пил геройски – двести граммов, не отрываясь. Вермишель еще не сварилась, а бутылка уже опустела. К счастью, в чемодане была еще одна...

Вторую бутылку начали уже под горячее. Но первые стопки, выпитые без закуски, уже дали о себе знать. Настя чувствовала, что пьяна...

– Помню, был один случай, – заплетающимся языком говорил Дима. – Идем, значит, мы с Гариком... э-э, то есть ползем. Минное поле, колючая проволока, но спокойно все... да, спокойно. А потом, ля, смотрим, летит... Оперативно-тактическая ракета летит. Сначала вверх, потом раз, и вниз, прямо к нам. Ну, думаю, ядерная боеголовка, сейчас, думаю, как шандарахнет... Шандарахнула! Заряд был обычный, но все равно мы потом с Гариком три дня на ничейке пролежали, с контузией. Санитарок ждали, а не было никого. Сами когда оклемались, обратно вернулись. А там начальство...