Просто о любви

Как-то исподволь и незаметно эта обыденная, каждодневная жизнь превратилась в серое, утратившее краски и радость бытие. И только воспоминания раскрашивали эту серость в цвета, заставляя мгновенно реагировать тело, когда перед глазами вставало, как у них все было, как она смотрела на него и кричала под ним от счастья!

Вот и выбирай!

Но он пока не выбрал.

Дав себе малоприятные характеристики, честно оценив свою трусость, все сказав себе мысленно, — он так и не выбрал!

За него выбрало уставшее подсознание. Само.

А достал потому что!

А может, ангел какой помог.

Степан отвез родителей, сидевших с Дениской, пока Анька была в больнице у мужа, домой, попил с ними чайку, поговорил. Дела семьи, родных он неизменно держал на контроле — помогал, устраивал, решал, разруливал, созванивался каждый день, если не находился в дальней командировке.

Уход за Юрой в больнице родственники распределили между собой, согласовав график — его родители, Юрины и Анна, Степана в распорядок не внесли, как участвующего в ином непростом рабочем графике. Он и так при любой возможности заезжал в больницу, проверял, как идет процесс восстановления, и развозил всех по домам.

Родители уговаривали остаться переночевать, но он отказался.

Услышав по «Авторадио» об ожидающей его впереди пробке, Степан свернул в объезд и, занятый своими мыслями, автоматически вел машину.

Когда Больших осознал и увидел, куда он приехал, холод пробежал у него по позвоночнику — не отдавая себе отчета, не думая о дороге, он оказался у Стаськиного подъезда!

Все возможные места парковки были заняты, был здесь и ее фордик. Стиснув зубы, Степан крутанул руль, вскарабкался на тротуар и остановил машину прямехонько у подъезда, выключил двигатель и остался сидеть на месте.

«И что дальше?»

Он пожалел, что не курит. Достал бы сигарету, прикурил, подумал, оправдывая сидение причиной: «Вот сейчас докурю!»

Ни причин, ни отговорок не находилось, хоть наизнанку вывернись!

«Что ты сидишь?! Делай что-нибудь! — приказал он себе. — Заведи машину и уезжай, если боишься до усеру! Или выйди и иди к ней!»

Препротивно пропищав домофоном, открылась железная подъездная дверь, выпуская на улицу женщину с детской коляской.

Одним движением Степан выскочил из машины, громко хлопнув на ходу дверцей, подлетел к женщине, придержал тяжелую дверь, пока она выкатывала коляску.

— Спасибо, — поблагодарила юная мать.

— Пожалуйста, — ответил автоматически Степан, вытянул руку, нажимая кнопку сигнализации на брелоке. Джип отозвался писком, оповестившим о включении охраны от разнообразных посягательств.

Больших шагнул в подъезд, дверь за его спиной медленно и плавно затворилась. Он постоял, прикрыл ладонью глаза.

«Стаська…» — подумал.

И вдруг сорвался с места и понесся, проигнорировав лифт, по лестнице, перемахивая по три ступеньки, и, не останавливаясь, не раздумывая больше, нажал кнопку звонка в ее квартиру и не отпускал!

Стаська переводила особо замороченный абзац любовной саги из французской жизни. Это и по-французски звучало как графоманская белиберда с ярко выраженным эротическим уклоном, а по-русски ей все какие-то «ланиты» в комплекте с «устами» лезли в голову, и от раздражения тянуло присовокупить «взор горящий со спертым дыханием»!

Господи, какая чушь!

Стаська хлопнула по клавиатуре ладонью, окончательно разозлившись.

— Сразу видно, «большой умственности человек» писал! — Она крутанулась на стуле и попеняла себе: — Ты имя родины высокое несешь, Игнатова? Вот и неси, переводи, чтобы было высокохудожественно!

Поворчала на себя, на писательницу притюкнутую, хоть и француженка, в день рождения которой, по всей видимости, природа с музой отдыхали!

Оттолкнулась ногами, откатилась на стуле от компьютерного стола, встала и пошла в кухню, кофе сварить.

Стася включила чайник, достала турку, кофе с полки, взяла чашку из посудной сушилки и…

И не донесла до столешницы, чашка выскользнула из пальцев, громко хлопнулась об пол, разлетелась на мелкие кусочки!

А у Стаськи почему-то сильно бухнуло сердце.

— Да что за ерунда! — возмутилась она непонятному трепыханию в «ланитах».

Раздраженно достала совок, веник, смела осколки и не высыпала, а вышвырнула в ведро.

Сердце бухало, бухало, бухало, не успокаиваясь!