Стигматы Палнера Элдрича

- Думаю, вы поступаете правильно, - сказало такси.

- Если бы я только полетел на "Сигму 14В" спасать Лео, - сказал Барни. - Или на Луну? Я уже не помню, куда. Все кажется каким-то сном. Во всяком случае, если бы я полетел, то сейчас работал бы у него, и все было бы в порядке.

- Мы все совершаем ошибки, - сочувственно сказало такси.

- Но некоторые из нас совершают роковые ошибки, - пробормотал Барни.

"Сначала в отношении тех, кого мы любим, наших жен и детей, а потом - наших работодателей", - подумал он.

Такси с тихим гудением летело дальше.

"А в конце, - думал Барни, - мы совершаем последнюю ошибку. Ту, которая касается нашей жизни, подытоживает ее. Пойти работать к Элдричу или отправиться на Марс. И что бы ни выбрать, мы знаем лишь одно: это был не правильный выбор".

Час спустя он прошел медицинскую комиссию, был признан годным и подвергнут психиатрическим тестам - их проводило нечто, очень напоминавшее доктора Смайла.

Тоже с положительным результатом.

Как в трансе, он принес присягу ("Клянусь, что буду считать Землю своей матерью и признавать ее ведущую роль…"), после чего, вручив ему пачку выдержанных в радостном тоне информационных брошюрок, его отправили домой собирать вещи. Ему дали двадцать четыре часа до отлета…, туда, куда предстояло лететь. Пока этого ему еще не сообщили. Предписание о месте назначения, вероятно, начиналось со слов "Мене, мене, текел…". По крайней мере, должно было, если учитывать возможные варианты.

"Все позади, - размышлял он, испытывая разные эмоции: удовлетворение, облегчение, испуг и тоску, вызванную пронзительным ощущением катастрофы. - Во всяком случае, это лучше, чем выйти с непокрытой головой на солнце".

А так ли это?

По крайней мере, это медленнее. Чтобы умереть таким способом, потребуется больше времени, может, даже пятьдесят лет, и это устраивало его больше. Почему - он не знал.

"Впрочем, я всегда могу ускорить процесс, - подумал он. - В колониях наверняка для этого не меньше возможностей, чем здесь, может, даже больше".

Когда он собирал вещи, в последний раз укрывшись в своей любимой квартире, на которую с таким трудом заработал, зазвонил видеотелефон.

- Мистер Байерсон… - Девушка, какая-то второстепенная сотрудница какого-то второстепенного отдела сектора внеземных колоний ООН. Она улыбалась.

- Майерсон.

- Ах да. Я звоню, чтобы сообщить вам место вашего назначения, и - вам повезло, мистер Майерсон! - это плодородный район Марса, известный под названием Файнберг-Кресчент. Я уверена, что вам там понравится. Ну, всего хорошего, сэр, и желаю успеха!

Она продолжала улыбаться, пока он не выключил изображение. Улыбка человека, который никуда не летит.

- Желаю успеха и тебе, - сказал он.

Файнберг- Кресчент. Он кое-что о нем слышал. Действительно, относительно плодородный район. Во всяком случае, у колонистов там имелись огороды; в отличие от некоторых других мест, это не пустыня замерзшего метана, над которой в течение месяцев бушевали жестокие бури. У него наверняка будет возможность иногда выходить из барака наружу.

В углу комнаты стоял чемоданчик с доктором Смайлом. Барни включил его и сказал:

- Доктор, вы не поверите, но в ваших услугах я больше не нуждаюсь. Всего хорошего, и желаю успеха, как сказала девушка, которая никуда не летит. Я согласился добровольно, - пояснил он.

- Бгррр, - заскрежетал доктор Смайл, скрипя у себя в подвале шестеренками. - Ведь с вашим характером…, это просто невозможно. Какова причина, мистер Майерсон?

- Желание смерти, - сказал он и выключил психиатра. Молча продолжая собирать вещи, он думал: "Боже мой. А ведь так недавно мы с Рони строили такие грандиозные планы! Мы собирались по-крупному продать Лео и перейти к Элдричу. Что же случилось? Я тебе скажу, что случилось, - ответил он сам себе. - Лео начал действовать первым. И теперь Рони занимает мое место. Именно этого она и хотела".

Чем больше он думал, тем больше злился, не видя выхода. Сделать ничего было нельзя, по крайней мере здесь. Возможно, когда он примет Кэн-Ди или Чуинг-Зет, то он окажется во Вселенной, где…

В дверь постучали.

- Привет, - сказал Лео. - Можно войти?

Он прошел в комнату, вытирая платком огромный лоб.

- Жарко. В газете я прочитал, что стало теплее еще на шесть десятых…

- Если ты пришел, чтобы предложить мне вернуться на работу, - сказал Барни, отрываясь от сборов, - то опоздал, поскольку я добровольно поступил на службу. Завтра я улетаю на Файнберг-Кресчент.