Эра Стрельца

– Разве мы не поженимся через неделю? Что же ты стоишь? Ты-то меня любишь?

– Да, я люблю, – хрипло ответил Андрей, все еще не решаясь до нее дотронуться.

– Подожди, я дверь закрою. – Она хотела было подняться, но Андрей ее опередил. Тяжелая рука легла на плечо:

– Я сам.

Она вытерпела и это. Горько было отдаваться нелюбимому человеку, но зато какой сладкой была месть! Теперь она знала: Саша этого хотел, подняться к ней в комнату вчера вечером. И не сделал этого только по одной причине: был уверен, что это случится сегодня. Так вот ему!

– Я так счастлив, – прошептал Андрей.

«Ну, хоть кто-то, – горько подумала она. – А я… Я уже никогда не буду счастлива!»

Как все, кому приходит в голову такая мысль, Лада ошибалась…

… – До сих пор не могу понять, что же тогда случилось, – грустно улыбнулась женщина, сидящая напротив Алексея Леонидова. – Что это был за разговор? Почему Саша так резко переменился? Через неделю была наша с Андреем свадьба, мы переехали в другое общежитие и несколько месяцев не виделись с Серебряковым. Позже я узнала, что Саша тоже женился и меньше чем через год у них с Ириной родился ребенок. Вот и все.

– А когда вы встретились через пятнадцать лет, неужели Серебряков так ничего и не объяснил?

– Мы это не обсуждали. Что случилось, то случилось. Нам было не до этого.

– И вы решили оставить мужа и уйти к человеку, который один раз вас уже обманул?

– Я ничего не решила. Все решают мужчины. Просто в тот день, двадцать девятого августа, я вдруг поверила, что можно вернуться в прошлое. Пережить еще раз тот миг ослепительного счастья, почувствовать себя юной.

– Почувствовали? – не удержался Алексей.

– Знаете, мы прожили с мужем пятнадцать лет, и я никогда ни о чем не жалела. Теперь я понимаю: это и было счастье. Мы жили хорошо. После института Андрей получил распределение в крупный НИИ, мы остались в Москве. Поначалу я тоже работала, потом родился Алеша. Муж все время где-то подрабатывал, денег хватало, а когда получили квартиру и переехали наконец из общежития, ушел из института и занялся бизнесом. Конечно, Серебряков добился большего. В отличие от Саши, Андрей никогда не стремился создать собственную империю. У Серебрякова такие амбиции! Были… – тихо добавила она. – На обеспеченную жизнь нам хватало. Фирма у Андрея небольшая, но процветающая.

– Насчет двадцать девятого августа, – робко напомнил Алексей.

– Это было наваждение. Я мужу никогда не изменяла. Но увидела его вновь, Сашу, и… Знаете, он очень изменился. Очень. И смотрел на меня по-другому. В этом взгляде больше не было вызова. То есть вызов был… Вы не женщина, вы не можете понять! – сказала она с отчаянием. – Тогда, пятнадцать лет назад, он смотрел на меня, как на собственность! Он уже все решил! Мое мнение его не интересовало. И эти слова: «Я все сделаю сам». Мы договорились о встрече, когда были в гостях у Серебряковых, двадцать седьмого. Не понимаю, зачем Ирина это затеяла? Она должна была знать своего мужа. Александр позвонил мне на следующий день, назначил свидание на какой-то квартире, в Митине. Я очень удивилась, но поехала. А накануне… Муж показался мне странным. Почти не разговаривал, не лез, как обычно, с поцелуями. Знаете, с годами он влюблялся в меня все больше и, когда был дома, всегда старался находиться рядом, крутился на кухне, пытаясь помочь, но больше мешал и все портил. А в ту субботу закрылся в своей комнате и впервые не хотел меня впускать.

– У него был пистолет?

– Что? Не знаю. В тот день я была поглощена своими чувствами. Нахлынули воспоминания. Первая любовь… Я думала… Я думала, что надеть. Какое платье, какие украшения… Спать мы легли в разных комнатах. Мне показалось, что Андрей не в себе. Хорошо, что Алеша последние дни летних каникул оставался у бабушки на даче, он переживал, когда мы с Андреем ссорились. Впрочем, это бывало очень редко. Мы жили хорошо. Андрей – любящий муж, замечательный отец. Я была счастлива. Что касается двадцать девятого августа… Хотите выпить, Алексей Алексеевич? – неожиданно предложила она.

– Вы разве пьете?

– Нет. Но мне сейчас горько. Кажется, я сделала глупость, и теперь уже ничего не поправишь.

– Что ж, я составлю вам компанию.

Лада поднялась, и картина опустела. Леонидов сделал выбор в пользу портрета. Это непременно должен быть портрет «Женщина, которая сделала роковую ошибку». Лада Анатольевна достала из холодильника бутылку джина, тоник, лед.