Огненный торнадо

А сержант бежал и бежал, отмеряя круг за кругом, – училище и ипподром имели общий забор. И где только у него брались силы? Хекающее, плюющееся вязкой, заполнившей весь рот слюной воинство пошло только на второй круг, а он, гад, уже заканчивал четвертый!

– Он, блин, когда со своей погранзаставы в училище ехал, мотор от БТРа себе в жопу впихнул – точно говорю! – Колька Соя уже еле переставлял ноги. – Нормальный человек уже давно бы ласты завернул, а он, гад, еще и улыбается – кайф получает!

– Подождите, салаги, вот пойдут марш-броски в полной выкладке, тогда и посмотрите, что такое быстрое передвижение для солдата! А пока это что? В трусах! Беги – не хочу! А ну, темп-темп – последние десять человек заступят в наряд по кухне!

А вот это уже было плохо! Торчать сутки в наряде: чистить полночи картошку, мыть посуду, таскать продукты – и все это на две тысячи курсантов! Вдесятером! Нет уж, спасибо! И давали мальчишки темп, до зеленых кругов в глазах, до ломоты в ногах… Портянки снимали со шкурой… Всего два раза Андрей попал на кухню после вот таких кроссов…

Но время шло. И десять километров уже бежали, покуривая на ходу сигаретку, и марш-бросок в пятьдесят кэмэ уже не убивал только одной этой цифрой – хотят отцы-командиры, побежим, да еще и пожрать сумеем на ходу. Спасибо тебе, сержант Володя Алексеев, что научил, не бегать, нет, выдержке! Тяжело – ну и пусть, не показывай слабости, ведь другим не легче, а когда вместе одной командой, тогда и жить веселее!!!

И никто больше не хотел называть поросенка сержантом, и не проклинали его больше – время шло, появлялись заботы поважнее…

16 августа 1990 г.

Засада

Они ходили среди обгоревших остовов машин и БТРов и вспоминали найденный в отрогах Гиндукуша расстрелянный полевой госпиталь, выводимый из Кандагара. Все было похоже до последней запятой. Только тогда колонну раздолбили озлобленные «духи», не желавшие просто так отпускать русских «шурави». И это было понятно, по крайней мере. А вот сейчас, здесь-то кто? Ветераны группы только переглядывались – почерк был явно «афганский». Но как, откуда?

– Тот, кто ставил этот капкан, – человек опытный. – Змей осматривал останки сгоревших БТРов сопровождения. – И точно служил за Речкой!

– Да уж, грамотно сработано! – Сало потрогал еще теплые края оплавленной брони. – В передний кумулятивным лупанули, в борт. Если служивые сидели внутри – братская могила. Там температура за две тысячи градусов…

– Последний тоже кумулятивным, – подал голос Медведь от конца мертвой колонны.

– А пробоин от автоматных очередей почти и нет, – задумчиво произнес Тюлень. – Ты посмотри, Филин, какие дыры в бортах. Не иначе ДШК работали или «Утесы». Но видно, что просто для последнего штриха причесали. А вообще, всю колонну сделали в несколько залпов из гранатометов…

Зрелище действительно было удручающим. Отряд Филина находился на горной дороге, ведшей из Степанакерта на север в городишко Неркин. Здесь, в тридцати километрах от Степанакерта они и натолкнулись на колонну погибшего батальона… … – Такие сведения, Филин. – Батя пристально смотрел на Андрея. Они только вчера прибыли и даже не успели толком расположиться. – Где-то на севере Карабаха, в районе Мардакерта или Ленинавана, точнее предстоит выяснять тебе, базируется одно подразделеньице. Может, шайка-лейка с большой дороги, а может, регулярное. Наши склоняются к последнему. Известно о нем немного: до роты боевиков; есть тяжелое вооружение, безоткатные орудия, минометы, не говоря о РПГ и ДШК; мобильное; очень хорошее знание местности. Но самое главное – это их командир! Мусса Шукюров. Служил в Афгане, майор, командир батальона. Он выпускник Московского общевойскового училища, а что это за школа, тебе говорить не надо…

– Да уж! … – Имеет несколько наград. Короче, достойный противник. Жаль, что не на нашей стороне… Но! Эх, без этих «но» никогда не обходится!.. Мусса этот совсем озверел – он как раненый волк бежит и грызет все, что попадается на пути. Может, у него с мозгами непорядок, но он – дикий зверь. Точно тебе говорю! Они даже «трехсотых» не выносят – добивают на месте. А по мусульманским обычаям – это сам должен понимать, что означает… Он, если еще не стал изгоем, то оч-чень быстро к этому придет.

– Ни хрена себе!

– За ним охотятся уже больше двух месяцев все кому не лень, но… Пшик! Вот ты, капитан, с ним и схлестнешься… Если найдешь, и выхода другого не будет.