Пиранья. Флибустьерские волны

– Значит, ты уже знаешь?

– Про что?

– Про этого мерзавца, Аугусто...

– А что там с ним? – спросил Мазур серьезно. – Они мне ничего не рассказали толком, разве что задали кучу дурацких вопросов...

Кимберли подняла голову, заглянула ему в лицо:

– Оказывается, он террорист! Какие-то фронты, то ли боливийские, то ли колумбийские... В общем, откуда-то оттуда... Они мне долго мотали душу, потом все же соизволили рассказать, когда я им втолковала, что знакома с ним всего день, что познакомилась чисто случайно... Фронт национального освобождения... коммунистического протеста... в общем, что-то такое.

– Н-да, – сказал Мазур. – То-то он мне показался серьезным мальчиком, ничуть не похожим на бизнесмена... А это точно, никакой ошибки?

– Ни малейшей! Они меня особо предупредили, что следует быть осторожной... Джонни! А если они вчера собирались меня похитить? Они же вечно хватают в заложники известных людей...

– Глупости, – сказал Мазур.

А про себя подумал, что догадка не такая уж глупая. Во всяком случае, имеющая право на существование. Трое с трещотками под полой, которых Аугусто неизвестно зачем притащил с собой на мирный прием...

– А если они вернутся? Эти двое говорят, что вряд ли, но я боюсь... Хотела вообще отсюда уехать, но Билли твердит, что у него какой-то грандиозный проект и ты вроде бы в курсе... Что мы обязаны тут остаться... В чем дело?

– У Билли, кажется, и в самом деле родилась неплохая идея, – взвешивая слова, сказал Мазур. – Совсем недурная...

– Значит, мне и дальше тут торчать?

– Боюсь, придется...

Она прижималась всем телом и вздрагивала так, что ни о каком притворстве речи вроде бы не шло.

– Джонни, – тихо сказала она Мазуру на ухо. – А может, вы ко мне переберетесь? В этом чертовом особняке можно целую армию расквартировать. Я боюсь, честно. Матросы – растяпы, капитан Монро – уже старик, от Билли в случае чего не будет никакого толку. А ты с ними справился как в кино... И револьвер, что ты у него забрал, так и лежит у меня в спальне... И твои друзья производят впечатление надежных ребят... От тебя такая уверенность идет...

Вот и объясни ей, что он не волк-одиночка, а марионетка, которую дергают за невероятно длинные, невидимые миру нити...

Он оцепенел от жгучей неловкости и бессильной злости непонятно на кого.

За спиной громко кашлянул Лаврик, ухитрившийся, оказывается, просочиться в кухню, и они отодвинулись друг от друга.

Чертов особист, ухмыляясь как ни в чем не бывало, протягивал ей красочный журнал и авторучку:

– Мисс Стентон, не черкнете ли?

Кимберли чисто машинальным движением взяла у него то и другое, вывела замысловатый красивый росчерк поперек белой обложки, вернула, не глядя, вновь уставилась на Мазура с немой мольбой.

– Извините, я тут кое-что слышал краем уха... – сказал Лаврик, бесцеремонно торча рядом. – Вы громко говорили... Джонни, а ведь это идея! В самом деле, для нас нет особой разницы, где жить? Я бы на твоем месте пошел навстречу девушке... У нас и карабин на «Черепахе» валяется...

Ее лицо вспыхнуло нешуточной надеждой:

– Джонни...

Лаврик, оказавшись у нее за спиной, подавал Мазуру выразительные, утвердительные жесты.

– Так и сделаем, – сказал Мазур.

Она просияла.

– Кстати, о безопасности... – сказал Лаврик. – Мисс Кимберли, а почему бы вам не отправиться с нами на «Черепахе»? Будете под надежным присмотром, мы ребята решительные и сможем надавать по роже любому колумбийскому террористу... Джонни вас приглашает, он просто не осмеливался предложить... Он у нас застенчивый, несмотря на бурную биографию ловца удачи.

– В самом деле, Ким... – неловко сказал Мазур.

– Мы как раз собираемся в море, – сказал Лаврик. – Если твердо хотите с нами, переоденьтесь быстренько – джинсы какие-нибудь, куртку... Времени мало.

Кимберли, уже успокоившаяся, громко чмокнула Мазура в щеку и выбежала, крикнув, что она мигом.

– Интересная штука – жизнь, – меланхолично сказал Лаврик. – Разрешил я, но чмокают-то тебя... – он посмотрел на украшенный красивым автографом «Плейбой». – И ведь никто мне дома не поверит, что она сама расписалась... А впрочем, и не увидит никто, так что и хвастаться не придется... Что ты на меня смотришь столь задумчиво, прямо-таки философски?

– Да вот думаю, благодетель, в ножки тебе поклониться или литра будет достаточно...

– Литра будет достаточно, – кивнул Лаврик. – Какой из меня благодетель, я просто-напросто стараюсь выжать из ситуации максимум удобств...