Обман чувств

А Крис был потрясен стремительностью разворачивающихся событий.

— Я и не знал, что вы… Но как же это? — Он нахмурился.

Диана почувствовала, как Рис напряженно застыл за ее спиной, и поняла, что его поставил в тупик этот вопрос и в особенности многозначительный тон сына. Диана выразительно посмотрела на него: она же предупреждала Риса о том, что произойдет, если они станут спешить со свадьбой.

— Я хочу, чтобы Диана стала моей женой, — ледяным тоном произнес Рис. — И как можно скорее. Я женился бы на ней завтра, если бы мы все успели приготовить, — он вызывающе посмотрел на сына.

Крис понемногу приходил в себя. С презрительной усмешкой он смерил взглядом отца.

— Я удивлен, что ты не справился и с этим, ведь для тебя проблем не существует, если ты задумаешь что-то. Боже мой… — Крис с брезгливой гримасой помотал головой. — Теперь ясно, почему ты так возражал против моей женитьбы, к тому времени ты уже успел познакомиться с супермоделью Дивной и решил, что она больше подходит тебе!

— Ее зовут Дианой! — сквозь зубы процедил Рис, которого возмутила мальчишеская дерзость сына. — Или мамой, если тебе это больше нравится, — язвительно пояснил он, с трудом сдерживая ярость.

Молодой человек вспыхнул, услышав такое заявление.

— Ты, должно быть, шутишь! — возмутился он. — У меня уже есть мать, и ей тридцать восемь лет. А вот ты, кажется, начал увлекаться девицами школьного возраста! — У него перехватило дыхание.

Диана словно издалека наблюдала за ними. Это как раз то, чего она добивалась. Сын против отца, отец против сына, а сама она — воплощение той силы, которая по кирпичикам разнесет комфортную жизнь Риса, человека, который, не дрогнув, разрушал чужие судьбы. Но сейчас Диана чувствовала себя ужасно. Ей стало страшно. Что она творит?

А Рис уже снова овладел ситуацией.

— Ты сам ведешь себя как ребенок! — Его тон не предвещал ничего хорошего.

— Прекратите! — крикнула Диана — точно так же хотела она крикнуть тогда, много лет назад, в кабинете отца. Она потом всю жизнь жалела о том, что не сделала этого. Может, если бы отец увидел ее в тот момент, понял бы, как сильно она его любит, это, быть может, как-то помогло бы ему справиться с отчаяньем, он почувствовал бы, что ему есть для кого жить… Но теперь уже не узнаешь, что было бы… Она лишь знает теперь, что нельзя вот так безучастно стоять и смотреть, как двое мужчин, любящих друг друга, готовы вцепиться друг другу в глотку из-за нее. Ей ничего не остается, как поступить повелению любви, даже если любовь эта разрушит все ее замыслы. — Перестаньте! — задыхаясь от отчаяния, взмолилась она.

— О, черт! — Крис увидел ее побелевшее лицо. — Дивная… Диана, — поправился он, поймав свирепый взгляд отца. — Я просто… я просто не могу поверить… — Он удрученно качал головой.

Диана с жалостью смотрела на юношу, у того были глаза побитого щенка.

Рука Риса, все так же нежно и покровительственно обнимавшая Диану, непроизвольно сжала ее плечи.

— Ты зря нас в чем-то подозреваешь, Крис, — внезапно охрипшим голосом произнес он. — Нам не в чем перед тобой оправдываться. Я понятно выразился?

«Более чем», — с грустью подумала Диана, перехватив растерянный взгляд Криса. О, она еще в самом начале их дружбы высказала ему свои соображения по поводу любви и близости мужчины и женщины, и он принял их. Но сейчас он не мог прийти в себя от удивления: по всей видимости, и отец согласился с ее условиями. Ведь он совершенно ясно дал понять…

— Так… — сдавленно произнес Крис. — Я… я просто не знаю, что и сказать…

Диана заметила, что Рис вздохнул с облегчением. Оба почувствовали, что самое худшее позади. Если даже Крис и не одобряет их отношений, ему ничего не остается, как примириться, поскольку он ничего не в силах изменить. Бедный Крис, как он ни старался, ему не удавалось скрыть свое замешательство.

— «Смотрины» могли бы пройти и лучше, — усмехнулся Рис. — Может, наш ужин будет более удачным?

Он стоял, внимательно следя за тем, как Крис целует Диану в щеку, и с облегчением думал, что опасность миновала, — он никогда не был так близок к разрыву с сыном, как несколько минут назад. Рис знал, что, если бы ему довелось выбирать между сыном и любимой женщиной, он, ни минуты не колеблясь, выбрал бы Диану, чего бы это ему ни стоило. Нельзя сказать, что он совершенно не испытывал жалости, но тут было что-то совсем другое. И все-таки он, безусловно, выбрал бы Диану…