Колдунья

Граф тем временем, бесцеремонно взяв Татьяну за подбородок, осведомился с напускной серьезностью:

– Ну, что скажете, очаровательная? Есть ли у вас какие-либо возражения против первого кандидата на вашу благосклонность, то бишь моей скромной персоны?

– Казимир, ты меня уморишь! – прямо-таки закудахтал фон Бок, утирая слезы. – Как это у тебя получается?

– Тебе всегда недоставало чувства юмора, Каспар, согласись, – невозмутимо ответил граф, поглаживая прильнувшую к нему Татьяну так, что у Ольги поневоле сжались кулаки. – А жить нужно весело… Итак, красотка?

– Помилуйте, разве я могу отказать столь блестящему рыцарю? – сказала Татьяна, улыбаясь застывшей улыбкой карнавальной маски. – Отнесите меня в постель и погрузите в пучину утонченного блуда…

– Каналья! – хохотал немец. – Откуда берешь словечки?

– Это не я, Каспар, – серьезно сказал граф. – Это она сама, следовало бы наконец уяснить. Я просто легонечко раскрепостил то, что у нее таилось в глубине сознания, вот и все… Что-то раскрепостил, а что-то попридержал, вот и результат. Ладно, ступай пока к себе, ты же знаешь, терпеть не могу праздных зрителей. Когда мне надоест, я тебя непременно позову.

Ольга отдернулась – и оказалась у себя в спальне, вся дрожа от злости и нетерпения. Следовало немедленно принять какие-то меры… вот только какие? Поднять на ноги весь дом? Но неизвестно еще, получится ли. Кто знает, что умеет эта троица, вполне может оказаться, что обитатели дома так и будут спать беспробудно, пока не настанет утро. Коли уж она сама, как оказалось, способна погрузить человека в глубокий сон, вполне возможно, что и эти…

Ольга вдруг просияла. Притопнула левой ногой и крикнула:

– Двое, одинаковых с лица! Ко мне, живо!

Почти сразу же возле окна сгустились темные тени, и перед ней, как лист перед травой, встали оба верзилы, вывалянные по уши в желтом речном песке, струями текущем из их напоминавших ковши пригоршней. Один уныло промямлил:

– Не получается пока, хозяйка, хоть ты тресни… Ничего, мы стараемся, мы трудолюбивые…

– Потом! – вскрикнула Ольга. – Есть другая работа… Отправляйтесь в комнату графа Биллевича… я покажу, где это. Там будет девушка. Ее нужно забрать оттуда и переправить сюда… а тем двум мужчинам, что с ней, задать хорошую трепку. Сможете?

– Чего ж не смочь, дело привычное…

И оба в мгновение ока растаяли. Ольга облегченно перевела дух… но ее трудолюбивые и исполнительные помощнички сразу же возникли вновь, причем Татьяны с ними не было.

– Никак невозможно, хозяйка, – протянул один уныло. – Там такой… Там этот… Он нас самих клочьями по закоулкам пустит…

– Никак невозможно, – поддакнул второй. – Растреплет на куделю, нам с ним не тягаться…

– Я вам приказываю! – взвилась Ольга.

Оба дрожали, как листья на ветру.

– Хозяйка, прикажи чего полегче, – решительно сказал один. – А то не по себе дерево рубишь. Нам неохота, чтоб, значит, на клочки…

– Ну, тогда идите веревку вейте! – вскрикнула Ольга и, не успели они еще растаять в воздухе, громко позвала: – Джафар!

Турок возник моментально, словно все это время пребывал где-то рядом.

– Что прикажете, пленительная?

– Там Татьяна… У графа… – торопясь, сказала Ольга. – Нужно ее выручать…

– Татьяна? А, ну как же, ваша названая сестричка… Что следует делать?

– Доставить ко мне. А тем двум дать трепку. Живо!

– С полным нашим… – пробормотал Джафар, взмахнул рукавами синего халата, свел ладони перед лицом – и, превратившись в облачко дыма, исчез под потолком.

Прошло буквально несколько секунд – и облачко дыма, вновь возникнув около люстры, обрушилось вниз, на лету превращаясь в Джафара. Лицо у него было грустное, турок растерял прежнюю уверенность и нахальство.

– Как ни печально мне это говорить, хозяйка, но связываться не рискну и вам не советую, – сказал он, понурившись. – Умоляю, не считайте меня трусом, я просто трезво оцениваю свои силы… Против этой компании у меня нет никаких шансов, так что и пытаться не стоит, иначе останетесь без преданного слуги…

– Да кто они такие? – растерянно спросила Ольга.

– Сильные… – уныло ответил Джафар. – Вот вам и вся правда, пленительная, и другой…

– Сгинь! – притопнула Ольга ногой.

Оставшись в одиночестве, она почувствовала себя даже не заблудившимся в лесу ребенком – путником, застигнутым на ночной дороге вдали от жилья волчьей стаей. Что-то в окружающем мире изменилось мгновенно и бесповоротно, неизвестно откуда надвинулись страшные тени, готовые растоптать мимоходом, и она ничего не могла поделать…