Нелетная погода

– Ты не особенно слушай Сергачева. И не торопись на Эльдорадо.

– Почему?

– Сергачева заменят в ближайшие дни, – сказал дядюшка Мозес. – Вернее, он уйдет сам – он все понимает. Ему нельзя больше оставаться на своем посту. И многое нужно менять. «Динго» оказалась несостоятельной, вот горькая истина, которую предсказывали лет тридцать назад. Нельзя сказать, что они накопили опыт – нет у них никакого опыта. Гипотезы и прогнозы, разрабатываемые на протяжении тридцати с лишним лет – не опыт. Игра началась по непредвиденным правилам, а это означает, что нужно выдвигать молодых, тех, для кого «Банк гипотез» будет лишь вспомогательным фондом, доставшимся от предшественников. Гипотезы они должны будут выдвигать сами, а не перелицовывать применительно к обстановке старые. Ты заметил, что Сергачев, в сущности, неумело играет в индейцев? Контроль на космодромах, засылка на Эльдорадо агентов… Новое издание давным-давно забытых романов. На нас движется Неизвестное, и правила нужно выдумывать на ходу, а не заимствовать у древних авторов… Ответный ход Эльдорадо мы не в состоянии предугадать. Есть у меня одна мысль, но не уверен, что угадал.

– Что? – жадно спросил Снерг.

– Не хочу создавать у тебя раньше времени пристрастного впечатления. Ты должен будешь прийти ко всему сам – ты, тот, кто придет на смену Сергачеву, кто-то еще… Главное, не бойтесь всего, исходящего от Эльдорадо. Не руководствуйтесь логикой Сергачева: «Сегодня они доброжелательны, но кто знает, что будет завтра…» Нельзя так думать о людях, которые, что бы там с ними странное ни происходило, рождены и воспитаны Землей. Меньше бойтесь, больше думайте. Не отрицайте опыт стариков, но и не руководствуйтесь только им.

– Как-то это вы… – сказал Снерг. – Будто прощаетесь, ей-богу…

– Возможно, и прощаюсь… Ты ничего не понял, Стах? Превосходно, дядюшка Мозес еще не разучился владеть собой. Прощаюсь на всякий случай. Лечу ставить эксперимент; самый, думаю, опасный в моей жизни. Не спрашивай, ничего я тебе сейчас не скажу. Из суеверия и из обычного человеческого желания не выглядеть смешным – вдруг да выставлю себя на посмешище в случае неудачи? И так кое-кто, глядя мне в спину, думает, что старый толстый Мозес всю жизнь валял дурака, именуя это занятие «случайным поиском».

– Все же вы…

– Не нужно, – мягко сказал дядюшка Мозес. – Не притворяйся. Ничего у меня не вышло. Шамбалу я не нашел. Пытался вскрыть корни и истоки парапсихологических способностей – свою «единою теорию» так и не создал. Свел кое-что в систему – так, по мелочам, нашел кое-какие закономерности… Вот и все. Пытался конкурировать с крупными научными центрами, создавая свой любительский институт. Нет, я до сих пор считаю, что поступил правильно, что крупные научные центры раздробили проблему и узкой специализацией лишь навредили. Но то ли нет у нас человека, способного создать единую теорию, то ли не настало время. Вот и приходится идти на эксперимент. В худшем случае будет что-нибудь вроде мгновенной остановки сердца… Знаешь, мне приходит в голову, что Эльдорадо замкнулось по той же причине – мало у них пока данных, рано выбегать на улицу с архимедовским воплем. Возможно, имеет смысл сравнить всю их планету с ма-аленькой лабораторией, с одним добросовестным исследователем, осмотрительным и неторопливым?

– Но они все-таки не «ма-аленькая лаборатория», – сказал Снерг.

– Да, – согласился дядюшка Мозес. – Это одна из тех загадок, которые нужно обязательно разгрызть… Рискну я, знаешь ли, Стах. Пойду в разведку боем. Я, конечно, изо всех сил постараюсь уцелеть. Но если что – никого в случившемся не винить и изучать то, что после меня останется, народу у меня мало, но ребята головастые, отчаянные, сам знаешь, по всей Ойкумене подбирал… И на тебя надеюсь. И знаешь, в случае чего… Пусть Шеронин споет что-нибудь вроде «Сотворения человека» – нравится мне… И на похороны, если уж совсем не повезет, пусть никто из вас не является – я так хочу.

– Если бы вы хоть что-то… – тоскливо сказал Снерг, наперед зная ответ. – Не буду я над вами смеяться, вы же понимаете…

– И не проси. Сумасшедшие гипотезы требуют схватки один на один. Ну, пора расставаться. Времени у меня… – он глянул в какую-то бумагу. – Времени у меня меньше трех часов. В три тридцать начнется, а мне еще добираться до Таймыра. И Алена беспокоиться будет – тебе давно пора вернуться.

Он тут же спрятал бумагу, но Снерг успел рассмотреть гриф Проекта «Икар» и узнать стандартное расписание испытательных полетов.