Нелетная погода

Снерг медленно протянул руку, коснулся веточки молодого шиповника, торчавшей меж ажурных решеток беседки, сжал ее в кулаке. Боль обожгла ладонь, он отдернул руку. Он не спал (в этом можно было быть уверенным еще и потому, что, когда он спал, ему снилось прошлое и только прошлое), и боль ему потребовалась, кажется, исключительно для того, чтобы покрепче привязать себя к миру, каким мир был до позавчерашнего утра. Или до полета на «Картахене»…

– Среди живущих на Эльдорадо Вельяминов и Свирский не зарегистрированы, – сказал Сергачев. – Но даже совпадение имен ничего не объяснило бы…

– И что же вы намерены предпринять?

– А что бы вы предложили? Искать среди трехсот пятидесяти тысяч эльдорадцев тех, кто сыграл с вами шутку? Но как? Если уж привлекать средства из арсеналов старых детективов, у нас нет ни отпечатков пальцев, ни спектров голосов…

– А лаборатория?

– Никаких следов. Просто пустой дом.

– Подождите, – сказал Снерг. – Ничего не понимаю. – А Голубцов?

– Голубцов к нам и обратился. Вельяминов-бис оставил ему номер, оказавшийся номером настоящего Вельяминова, понятия не имеющего, какие штучки откалывает его двойник…

– Значит, астромедики пассажирами «Картахены» не занимались?

– Никоим образом.

– А… – Снерг не сразу решился. – Вы хотите сказать, что никакого «картахенского феномена» не было?

– Отчего же, – сказал Сергачев. – Ваши таинственные медики ни в чем вам не лгали. Я не сплю третьи сутки – мотаюсь по планете, беседовал с пассажирами злополучного рейса, к некоторым пришлось летать на Марс и на Глен. Ситуация такова. Пассажиры этого рейса действительно получили возможность видеть во сне прошлое – будем пока считать, что это действительно прошлое, – но к врачу успел обратиться лишь один – пассажиров начали перехватывать и приглашать в свою лабораторию два весьма энергичных молодых человека – в лабораторию, неизвестно кем построенную и оборудованную и нелегально подключенную к земной видеофонной сети. В качестве консультанта они пригласили профессора Голубцова, работали две недели и отбыли на Эльдорадо, демонтировав аппаратуру, но оставив материалы исследований – вернее, копии. Где они пребывают в настоящий момент, и кто они на самом деле, неизвестно. Кстати, они не производили впечатления загримированных?

– Нет, – сказал Снерг. – Я знаю театр, разбираюсь в гриме… Нет.

– Впрочем, это обстоятельство ненамного запутывает дело – третьестепенная зацепочка… У вас есть какие-нибудь соображения?

– Будь я лет на десять моложе, непременно завопил бы: «Андромедяне!», – сказал Снерг. – Но сейчас я просто не знаю, что и думать.

– Мы могли бы выразиться примерно так же… – сказал Сергачев. – А какие странности всего происшедшего вы бы отметили?

– Дайте подумать… – сказал Снерг. – Собственно, что тут думать? Странность одна – почему они словно бы специально старались привлечь внимание? Да не «словно бы», а наверняка. Да будь они в самом деле андромедянами, которых почему-то заинтересовал случай с «Картахеной», – им достаточно было назваться любыми вымышленными именами, прошло бы много времени, прежде чем все вскрылось. А они…

– Вот именно, – сказал Сергачев. – Наша служба получила головоломку, а медики – материалы о «феномене Картахены». Кто знает, когда им заинтересовались бы всерьез, когда кто-нибудь додумался бы обобщить и проанализировать… Создается впечатление, что нам помогли. Правда, я не вижу оснований приходить в восторг – услуга, оказанная таким способом и при таких обстоятельствах, способна, скорее, насторожить и обеспокоить…

– Но что-то же вы намерены делать?

– Что вы нам посоветуете делать? – беспомощность в его голосе, казалось, может в любую минуту перейти в боль. – Вы правы – неожиданность потому и неожиданность, что опрокидывает все прогнозы. В данную минуту существует одно-единственное направление поиска – найти эту парочку. Каким образом? Разумеется, мы можем кое-что сделать. Те самые планы, разработанные нашими предшественниками. Теоретически возможно перевести Землю на осадное положение. Восстановить существовавшую еще тридцать лет назад глобальную сеть радаров, контролировавших космическое пространство с целью обнаружения чужих звездолетов. Строгий контроль на космодромах. Введение всеобщей паспортизации – с учетом достижений науки и техники. Что-нибудь еще в том же духе. Как вам?