Нелетная погода

– Кое-кого, надо сказать, откровенно забавляет возможность обращаться к нам согласно нашим традициям, – сказал Драгомиров. – Но если даже в основе лежат такие чувства, нас это никоим образом не оскорбляет.

– Итак, отец Дмитрий, – сказал Снерг. Поискал в памяти подходящие архаизмы и взял с земли оставленную Каратыгиным бутылочку коньяка – там еще оставалась половина. – Не угодно ли? Его, как говорится, и монахи приемлют.

– Благодарствуйте, – отец Дмитрий принял стаканчик. – Станислав Сергеевич, я – не священник при храме. Диссертацию я защитил по вопросам, касающимся возможных точек соприкосновения современной церкви и современной науки.

– Это, мне кажется, не новая тема?

– Отчасти, поскольку в науке происходят регулярные качественные изменения. В настоящее время мне оказали честь, назначив руководителем Минусинского центра, где мы в меру своих скромных усилий пытаемся доказать существование Господа, пользуясь данными, имеющимися у современной науки. Вы, должно быть, слышали о нас?

– Немножко, поскольку это мой родной город.

Драгомиров улыбнулся:

– В какой-то мере мы берем реванш. Вы достаточно долго и упорно использовали наши священные книги, пытаясь интерпретировать отдельные тексты как упоминания о инопланетных звездолетах, працивилизациях. Писатели-фантасты и астроархеологи особенно в сем многогрешны… И вы, я думаю, не станете испытывать неудовольствия оттого, что роли некоторым образом переменились?

– Ради бога, сколько угодно, – сказал Снерг.

– Вот именно – ради бога…

– Это даже интересно, – сказал Снерг.

– Нам тоже весьма интересно наблюдать за астроархеологами, – заверил отец Дмитрий. – Но ваш интерес к нашей работе, спорадический интерес, согласитесь, выхода на массовую аудиторию не получает. Меж тем мы именно хотели познакомить с нашей работой возможно большее количество людей. Им, несомненно, будет интересно.

– Вполне вероятно, – сказал Снерг.

– Потому мы и решили обратиться к вам – вы не только известный журналист, но, что гораздо важнее, редактор программы – «Т – значит тайна». Весьма популярной среди зрителей Глобовидения программы.

– Вы абсолютно правы, – сказал Снерг. – Вы хотите, чтобы я посетил ваш центр?

– Мы весьма желали бы этого, дальнейшее зависит от того, какое впечатление на вас произведет то, что вы у нас узнаете – либо займетесь этим сами, либо поручите кому-то другому.

– Простите, но может оказаться так, что…

– Я надеюсь, мы вас заинтересуем, – сказал Драгомиров. – Право, у нас есть чем заинтересовать даже такого искушенного человека, как вы. И не в последнюю очередь потому, что это – необычно…

Снерг никогда не возводил чопорность в идеал.

– Вот именно – необычно, – сказал он. – Оттого до сих пор находятся люди, которые идут к вам венчаться. Это так необычно…

– Не буду с вами спорить. И все же стоит избегать однозначных толкований. Мы с моей невестой шли к венцу отнюдь не из любви к экзотике.

– Да, конечно, – сказал Снерг. – Я понимаю.

– Временами меня удручает позиция иных деятелей искусства. Взять хотя бы… помните эту кинокомедию? Ту, где современный священник шарахался на пляже от девушек в купальниках, крестился на видеофон и считал гиперпространство преддверием ада. Это несерьезно, глупо и убого и в конечном счете компрометирует вас самих.

– Не спорю, – сказал Снерг. – Однако вам не кажется, что многое и многое из вашей истории дает все же повод? Или может создать определенное устойчивое впечатление.

– Но разве у науки не было флогистона, плоской Земли, самозарождения мух из грязи – своего «многого и многого»? Позвольте уж и мне быть откровенным. Мне кажется, что в основе вашего добродушия лежит благодушное сознание того, что мы перестали быть для вас серьезным противником. Так, чудаки…

– Вас это обижает? – спросил Снерг.

– Скорее, огорчает. Мы не капитулировали, Станислав Сергеевич. Мы далеко ушли от времен «испанского сапога» и костров и не жалеем об этом, инквизиция забыла наш главный постулат – убеждение – и принесла нам самим немало вреда. Мы хотим убедить. Для этого нам приходится быть учеными, экспериментаторами. Верить не потому, что это нелепо, а потому, что это логично и подтверждено фактами. Таким девизом мы давно уже руководствуемся. И я хочу верить, что к нашей работе вы подойдете без предубеждения.

– Я постараюсь, – пообещал Снерг.