Богиня по ошибке

Я закончила, задыхаясь, и еще раз поднесла к губам бурдюк с вином.

Так говоришь, кто-то из них почувствовал, что ты рядом? — выпалил Клан-Финтан.

— Да, этот крылатый гад сказал, что почти видит меня. Он упомянул ночь, когда был убит мой отец. Тогда он тоже почувствовал, что я где-то поблизости.

Клан-Финтан резко поднялся и начал вышагивать взад-вперед перед костром.

— Никак не думал, что они к тому же сумеют прорваться сквозь защиту Эпоны.

— Что значит «к тому же»?

Он многозначительно посмотрел на кентавров, потом медленно повернулся ко мне лицом. Вид у него был суровый и отстраненный, как в тот раз, когда состоялось наше знакомство. У меня по спине пробежала дрожь от дурного предчувствия. Я вспомнила его слова, произнесенные перед замком Маккаллан: «Они больше не станут прятаться». Он, видимо, знал о них больше, чем говорил.

— Клан-Финтан, что ты скрываешь?

— Кентаврам уже давно известно, что фоморианцы пытаются захватить Партолону.

— Как давно? Но…

Вперед выступил Дугал и заговорил с привычной для него тревогой:

— Миледи, кое-кто из нас узнал и поверил. Другие же отказались верить признакам.

Я переводила взгляд с Дугала на Клан-Финтана.

— Что за признаки? О чем вы говорите? — Я не скрывала злости.

Клан-Финтан ответил на нее спокойствием и невозмутимостью:

— Тебе известно, что недавно, незадолго до нашего обручения, я стал главой табуна Финтан. Ты также знаешь, что до меня вождем был мой отец. — Я закивала, делая вид, что все прекрасно понимаю, хотя на самом деле не врубалась ни черта. Он продолжал: — Почти год тому назад в поведении моего отца начались странности. Сперва это касалось мелочей. У него появились странные привычки. Например, он просыпался и засыпал в совершенно неурочное время. Такие незначительные изменения были явными только для его ближайших родственников и советников. Затем его беспокойный сон стал сказываться на нем сильнее. Он вел себя непривычно тихо, словно постоянно был погружен в глубокую задумчивость. Мало-помалу его проблемы становились все очевиднее для всех. Время шло, а он все больше уходил в себя. Создавалось такое впечатление, будто отец жил в собственном темном мире, где за каждым деревом скрывалось зло, а старые друзья становились объектом для подозрения. — Клан-Финтан помолчал. Мысль о перерождении отца явно причиняла ему боль, но он взял себя в руки и продолжил: — Как тебе, вероятно, известно, табун Финтан выбирает своих вожаков точно так же, как и шаманов, не по крови, а по единодушному мнению и духовному призванию. Нет никакого бесчестия в том, что кентавр после многих лет служения отходит в сторону и последующие годы исполняет роль почетного советника, позволяя занять свой пост более молодым и способным преемникам. Но если его принуждают отказаться от высшего поста… — Глаза Клан-Финтана забегали, он не мог заставить себя договорить. — То нет большего позора.

Через несколько секунд на его лицо вновь легла маска невозмутимости.

— Табун терял доверие к своему вожаку. Тот это понимал, но, видимо, потерял способность контролировать то, что его угнетало. Ситуация сложилась невыносимая. Только благодаря любви и уважению, которые отец заслужил за многие годы, никто не посмел открыто выступить с протестом. Однажды, когда от него остался один лишь призрак былого вожака, он созвал совет воинов, на который собрались главы всех родов. Он обратился к ним лишь с крупицей прежнего достоинства. Рассказал о видениях и снах, которые неотступно его преследовали, окутывали своим злом. В этих ужасных безумных видениях была только кровь и смерть. Сначала зло сосредоточилось вокруг замка Стражи, затем распространилось дальше, чтобы поглотить Партолону и наши равнины, затянуть всех нас в свою тьму.

Голос кентавра осекся. Болезненные воспоминания о том совете унесли его далеко.

— Клан-Финтан, — сочувственно окликнула я его, понимая, какое горе ему причинило свержение отца.

Лицо его на секунду смягчилось, потом он расправил плечи и закончил свою историю:

— Об остальном можно легко догадаться. Половина совета посчитала отца сумасшедшим и призвала его отказаться от лидерства. Вторая поверила каждому слову и потребовала действий, чтобы найти источник зла. Голоса разделились ровно пополам. Совет зашел в тупик, пока не был найден компромисс— Полные губы Клан-Финтана скривились в язвительной усмешке. — Вместо отца назначили меня. Все согласились в одном: вождь, который также является верховным шаманом, сумеет докопаться до правды.