Хотя все жили в этом же городе, но то ли старцев собирали очень бережно, чтобы не рассыпать по дороге их трухлявые кости, то ли они сами, получив приглашение, тут же о нем забывали, им напоминали снова и снова, а они так же снова забывали, но только еще через два дня запыхавшаяся служанка сообщила Итании, что мудрые старцы уже в доме, там вокруг них лекари, массажисты, старцы отдохнут до обеда, затем вынесут решение: выдать беглую принцессу или же оставить в городе и дать ей все права жительницы города.
Служанка начала всхлипывать, Итания с окаменевшим сердцем сидела, уставившись в точку на стене. В голове пульсировала только одна мысль: скорее бы отец собрал войско! Скорее бы, скорее… Чтобы успел на помощь. Пусть даже в самый последний момент, когда артане будут уже на стенах. Хотя трудно себе представить, как это они смогут там оказаться…
В дверь громко постучали. Гелия испуганно вскрикнула. Итания сказала безжизненным голосом:
– Открой. Ты уже знаешь, кто это. И с чем.
Служанка исчезла, вернулась с Гоглом, знатным бером, могущественным властелином обширных угодий на той стороне реки, помощником наместника. Он поклонился Итании и, стараясь не выказывать на лице никаких эмоций, произнес:
– Госпожа Итания, сейчас заседает Совет Старейшин…
Он остановился, сделал многозначительную паузу. Служанка побледнела, ее пальцы впились в спинку стула. Итания спросила тихо:
– Все еще заседает?
– Мудрость не терпит опрометчивых решений, – ответил Гогл. – Наши старейшины обсуждают все долго и тщательно. Это чернь решает сразу, но у черни нет мудрости, а только животные крики!.. И вот сейчас наши мудрые приняли решение…
Служанка без сил опустилась на стул. Глада ее закрылись.
– Какое? – спросила Итания.
– Они решили, что не могут вынести правильное решение, не видя, из-за чего, собственно, и грозит городу осада и разорение.
Слышно было, как встрепенулась изумленная служанка, сердце Итании забилось надеждой: чем дольше проволочки, тем больше надежды на подход войск отца.
– И что теперь?
Гогл снова поклонился, теперь в его глазах мелькнул стыд, а щеки покраснели.
– Достопочтенный бер Мирошник распорядился, чтобы они вас увидели. Придется, дорогая Итания, вам… простите… явиться. Это старые, заслуженные люди. К ним на поклон ходит даже наместник. Это не сегодня, нет! Старейшин очень утомил сегодняшний день. Но завтра в это же время вам придется показаться им всем сразу.
– А что говорят артане?
– Одному из них позволили войти в город и убедиться, что это не хитрости и проволочки, а в самом деле наши старейшины… очень дряхлые. И объяснили, что все важные дела решает не сам наместник, а Совет Старейшин.
Она спросила, едва дыша:
– А что артанин?
Гогл развел руками. На моложавом лице промелькнул стыд.
– Он поверил.
Она опустила голову. Артанин понимает, какое решение вынесут старейшины, потому не стал настаивать на немедленной выдаче беглянки.
Когда он ушел, Гелия торопливо собрала вещи в узелок, Итания следила безучастными глазами. Солнце опустилось за дальние горы, служанка сказала торопливо:
– Госпожа, пора!.. Поднимайтесь.
Итания встала так же безучастно, Гелия ухватила ее за руку. За дверью тихо, но, когда она взялась за дверную ручку, в коридоре послышались шаги, далекие голоса. Потом негромкий звон металла, какой бывает только на хорошо подогнанных доспехах.
Затаившись, они прислушивались к звукам из коридора, шаги становились все громче, вот уже у самой двери, вот вроде бы начинают удаляться… Служанка вздохнула с облегчением, но тут в дверь с той стороны громко стукнуло. Сильный пропитой голос произнес:
– Девушки, просыпайтесь!.. Откройте дверь.
Гелия спросила задиристо:
– А кто говорит?
– Песиглавец Довбир, – донесся голос. – Уж ты-то меня должна помнить, милашка!
– С чего я должна помнить? – фыркнула Гелия. – Подумаешь, рост, усы… А какая бородавка?
– Это не бородавка, – сказал голос сердито, – а родинка – благословение богов. Открывай!
– Зачем? – спросила Гелия. – Вы что, хотите нас обесчестить?
Итания ахнула, а голос Довбира сказал еще сердитее:
– Не болтай глупости!.. Вас решено переселить в более… подходящие апартаменты.
Итания стиснула челюсти и закрыла глаза. Кулаки ее сжались. Да, боги против нее.
– Куда? – спросила Гелия.
– Открывай двери! – сказал Довбир. Он повысил голос. – Или разбуди Итанию, пусть она ответит!