Она спросила тревожно:
– Насколько? Ведь мой мир тоже в этой Галактике! Правда, на другом конце. Но все равно…
– Очень надолго, – заверил я. – Тепловая смерть Вселенной наступит раньше, намного раньше. Пойдем, пока твоего резидента не перевезли в другое место. Выкуп уже запросили?.. Нет? Странно… Тогда это не чеченцы, точно. Может быть, хохлы? Ну да ладно, троянскому коню смотрят не в зубы, потом разберемся.
Сразу за околицей проголосовали, тетка на стареньком запоре подбросила до шоссе, там поймали частника и прибыли к автосалону. Чтобы купить ярко-зеленый опель, потребовалось три минуты, да семь минут регистрация, получение номеров. Я все спешил, чтобы успеть до закрытия, переплачивал, благо кредитная карточка у меня от Индельва безразмерная, а после покупки нам ласково сообщили, что работают круглые сутки, вэлкам, поскорее разбивайте это приобретение вдрабадан и приходите еще.
Через пятнадцать минут уже выехали за ворота на новеньком автомобиле. За какие-то сотню кусков в автосалоне заменили мотор на форсированный от гоночного, снятый нашими умельцами с авто самого Шумахера, я пробовал его на разные трюки, бросая на шоссе из стороны в сторону, прыгая с места на зеленый свет, был впечатлен, но торкессе сказал снисходительно:
– Жаль, недостает некоторых штучек…
– Каких?
– Ну, вот когда я на секретной службе Ее Величества ловил осьминожку и возвращался из России с любовью, мне надо было угнать за шестьдесят секунд и сорок восемь часов восьмерых женщин… гм… память подводит, вспомнить бы все, а то вертится перед глазами, как я дюк Нюкеном в кваке и анрыле через девятые врата в поисках потерянного ковчега пролил первую кровь, потом вторую… затем третью… насчет четвертой не помню, но странно, если бы не пролил, это как-то даже не по-человечески… потом девять с половиной недель, гм… про это не надо, словом, завтра не умрет никогда, а бриллианты форева! Умри, торкесса, но не сейчас, а сейчас мы снова за золотом Маккены уже в который раз, добро пожаловать в наш бойцовский клуб…
Она прошептала в благоговейном ужасе:
– Ты… ты великолепный!
– Да, – согласился я, – а как я пятый или шестой, уже не помню, элемент на шестой день добыл, а потом мы с тобой ели васаби? И еще как я здорово водопроводчика замочил?
Она отчаянно затрясла головой:
– Нет-нет, это было не со мной! У тебя было столько подвигов, что не все запомнил… в правильном порядке.
– Увы, – вздохнул я. – Это бремя белого человека – спасать мир, спасать Галактику, Вселенную, пингвинов, бомжей, оспидоносенных… гм, что-то мельчают мои деяния, человече…
Она сказала горячо:
– Ничего, начинается снова подъем.
– Твоими бы устами, – пробормотал я. Посмотрел на ее полные сочные губы, повторил: – Да, твоими бы…
Она не поняла, беспокойно задвигалась, буркнула, мол, крепче за шоферку держись, баран, достала карту, сверилась, подняла на меня непонимающий взгляд прекрасных глаз:
– Мы не туда едем!
– Туда, – ответил я.
– Но лучше было вот по этому спуску на Окружную, а там съехать на…
Я кивнул в сторону далекого здания с яркой вывеской, где переливалось множество огоньков, на огромном телеэкране раздевались толстые женщины, вспыхивали астрономические цифры.
– Видишь?
Она всмотрелась, брови приподнялись в непонимании:
– Казино?
– Совмещенное, – сказал я. Подумал, что, может, не так поняла, добавил: – Со стриптиз-баром. Даже со стриптиз-клубом.
Она повернула ко мне голову, в ясных глазах почудились печаль и сомнение.
– Я знаю, на Земле свирепствует болезнь Альцгеймера.
– Это когда и завтракать идут туда, где угостили ужином?
– Да.
– Ну, память имеет странное свойство забываться, хотя должен заметить, что на ужин напроситься нетрудно, а вот завтрак надо заслужить, ты права.
Я плавно съехал с проезжей части в сторону громадной автомобильной стоянки. Торкесса напомнила тихо, с жалостью во взоре:
– Мы уже были в стриптиз-баре. Ты просто забыл. И начинаешь повторяться.
– Это другой, – заверил я.
Она все еще смотрела в мое лицо неотрывно.
– Но… не слишком ли?.. По-моему, дважды повторяться не стоит. Это раздражает. И сбивает динамику. Как у вас говорят, драйв, экшен…
Я возразил:
– Мы не классики, чтобы соблюдать все каноны!.. Если народ жаждет вида голого мяса, так кто мы, чтобы идти против демократии? Пойдем, раз их настроили столько, то надо идти. Народ это любит.