Уши в трубочку

– Смотри, нещщасный.

Некоторое время ничего не происходило, я чуточку забеспокоился, вдруг да не… но в этот миг экраны вспыхнули красным, затем ослепительно белым. Все сменилось чернотой, только на одном, что дает панорамную картинку, медленно вырос багровый столб огня, поднялся в верхние слои атмосферы, там начал разрастаться в багровую с оранжевыми проблесками шапку гриба, очень похожую на гнойный нарыв.

В зале окаменели, только Икана повернулась и бросила на меня отчаянный взгляд. Я подмигнул ей, она сжалась и отвернулась, словно я сделал что-то нехорошее, а не всего-навсего взорвал, даже проще – активировал атомную бомбу!

Диктатор, весь серый, как пепел, сгорбившийся, повернулся, словно в густом клее, в мою сторону. На лице страх и отчаяние, ужас, недоверие, он прошептал:

– Что это… было?..

Я удивился.

– Я не сказал? Пришлось, понимаешь?.. Я люблю отсекать головы, вспарывать животы, и чтобы кишки вываливались теплой кишащей массой… а потом зажарить кабанчика, но тут хрен где отыщешь кабанчика, пришлось вот развести костер… Ну что, повторить еще, что я очень люблю? И активировать, как говорят умники, второе устройство?

Он простер усталую дрожащую руку к экрану, пальцы тряслись, как будто их трепало током.

– Я отпущу, отпущу всех!.. Только скажи, где ты положил второй заряд?

– Когда мои войдут в корабль, – сообщил я. – Понял?.. Когда войдут в корабль, тогда и продолжим базар.

– Но…

Я рыкнул:

– Ты перечишь мне, великому воину?

Он почти прошептал, раздавленный моим гуманизмом, как асфальтовым катком:

– Нет-нет, да чтоб я когда-то перечил человеку с… как говоришь, называется твой звездный мир?

– Военная тайна, – сообщил я.

Икану развязали первой, затем Додо и Гого, ухватили за локти и почти бегом повели из зала. Я вскинул голову, осмотрелся, вроде бы не видно в небе боевых вертолетов, все путем, но на всякий случай отступил глубже в пещеру. На экране появились длинные коридоры, наконец троих пленников вывели, усадили в вертолет. Я проследил, как их усадили, курсором мышки поймал одну летающую видеокамеру и оставил в зале над ничего не подозревающим диктатором.

Я снизился на украденном вертолете возле самого звездолета, немногочисленная охрана, обломав зубы о титановые стены, в разочаровании расселась, как вороны на окрестных камнях, зевают и чешут в подмышках и ниже, намного ниже. На приближающийся вертолет смотрят с вялой заинтересованностью. Я вышел и сразу дал длинную пулеметную очередь, дурни только глупо таращились и даже не пытались прятаться, ну прямо русский спецназ в юсовских баймах.

Когда пулемет отщелкал последние пули, я выронил бесполезное устройство и, выхватив лазерный пистолет, добил последних. Дверь послушно распахнулась и тут же захлопнулась за спиной, я промчался по длинным коридорам в центральную рубку. На всех экранах мелькают картинки, видеоглазки работают исправно, только хаотично, я быстро отыскал картинку, где трое бывших пленных сидят, как испуганные птенчики, прижавшись друг к другу, вокруг вооруженные до зубов крепкие ребята, хотя, конечно, крепкие только в сравнении с ними, но не с нами, землянами, людьми огня и железа!

На одном из экранов на всякий случай я оставил зал с диктатором, он все еще выглядит раздавленным, в зале паника, одни орлы сомкнулись вокруг вожака, остальные бегут стремглав. Возможно, скоро начнется народное восстание, антинародную диктатуру сметут на фиг, слишком велик просчет, чересчур большой спад экономики и добычи полезных ископаемых…

В небе появился вертолет, снизился и сел в сторонке. Группа стражей выбежала первыми и помчалась к звездолету. Выждав, когда затаились, я включил громкую связь и объявил трубным голосом с неба:

– Ребята, мне за вас стыдно. Ну что за детские фигли? Я уже здесь, могу вас прям щас превратить если не в жаб, то в пепел. Убирайтесь на фиг подальше… Подальше, я сказал! А этих троих я впущу, когда будете не ближе чем за три сотни шагов. Если же попытаетесь ворваться следом, я сперва взорву… то есть активирую второй заряд, мало не покажется, а потом все-таки встречу вас и всех перебью. Наконец-то повспарываю животы, чтобы кишки вываливались теплой парующей грудой, чтобы хрипы и стоны ласкали мой музыкальный слух чувственного и мечтательного варвара…

Они ринулись от звездолета, как вспугнутые воробьи. Спустя пару минут из вертолета вышли Икана, Додо и Гого. Еще не веря в случившееся, двинулись в мою сторону нетвердой походкой. Додо все оглядывался, Гого таращился под ноги, только Икана смотрела на корабль со страхом и надеждой.