Я присвистнул ошалело:
– А… другие?
– И другие, – ответила она несчастным голосом. – По всем развитым. По звездным. Теперь наша главная проблема… Нет, наша основная задача… задача выживания! Выживания всей нашей цивилизации, всей нашей расы… и, боюсь, вообще всех, кто столкнулся с этой проблемой.
Я сел за руль, голова закружилась, поспешно вытащил из бардачка термос, налил в крышечку горячего кофе. Торопливо выпил, горло обожгло, зато по пищеводу прокатилось тепло, в голове малость задумалось, что значит, буду соображать не умом, что нам от этого гребаного ума, кроме атомных бомб, а по наитию снизу, чем мы и сильны.
– Так те другие, с подобными проблемами, тоже на Земле? Или вы, бетельгейцы, стараетесь для всех?
Она слабо улыбнулась.
– Вы не поверите… Одни ищут Извечную Мудрость. Легенды гласят, что сохранилась только на Земле, другие пытаются найти меч-кладенец, которым в сороковом тысячелетии можно побить внеметагалактического агрессора. Третьи вот-вот отыщут артефакт из Гипербореи. Да не последней, а первой, что покрыта вечным льдом. Есть еще четвертые, пятые… сотые. На Земле, куда ни плюнь, в пришельца попадешь. Вообще-то, у вас догадываются, вон сколько очевидцев, что видели НЛО и даже общались с зелеными человечками, но кто им верит? Вы тем и сильны, что верили только в себя, а все эти разговоры о Боге и могучих Старших Братьях оставили для анекдотов, фильмов, зрелищ и фабрикантов по изготовлению игрушек.
Я пробормотал:
– А ваша цивилизация занята…
– …одной-единственной неразрешимой задачей, – ответила она на недосказанный вопрос, – над решением которой больше всего продвинулись на планете Земля. Как наказывать зло, чтобы не пролилась ни единая слезинка невинного ребенка? Ведь у вас, несмотря на обилие этих дискуссий, все же сыплются бомбы! Значит, решение найдено?.. Но смысл его все еще ускользает от лучших аналитиков Галактики. Это что-то у вас настолько тайное, глубинное, что знает каждый человек… поэтому мы отказались от первоначальной идеи захватить все ваши генеральные штабы и прочесть мозги военных министров. Нет, у вас это гораздо глубже, ведь я своими глазами видела человека, который с аппетитом поедал суп и одновременно смотрел телевизор, где как раз показывали бомбардировку Ирака! Бомбы сыпались и сыпались на дома, где сотни и тысячи детей с их слезинками… Вы не поверите, я в самом деле видела… как человек в это время преспокойно ел суп!
– Поверю, – пробормотал я. – Представь себе, поверю.
Она остро взглянула, плечи передернулись, как будто голая вышла на холодный ветер. Я хотел обнять и прижать к себе, как испуганного потерявшегося ребенка, но она отстранилась, будто рядом с нею оказался еще не отловленный Кинг-Конг.
Я похлопал ладонью по сиденью:
– Ты собираешься ехать?.. Кстати, с Виолой у тебя все в порядке?
– Да, – ответила и добавила с подозрением: – А почему тебя это интересует?
– Да так, – ответил я. – Эти парни, скорее всего, постарались у нее узнать, как она с нами связана, почему мы пришли ей на помощь.
Она зябко передернула плечами:
– Какие ужасы рассказываешь! Возможно, как раз сейчас злодей входит к ней в дом?
– Возможно, – подтвердил я угрюмо, – а она, дура, как раз принимает душ за прозрачной занавеской.
Торкесса удивилась:
– Почему именно душ? И прозрачной занавески у нее нет.
– Появится, – сказал я еще безнадежнее. – Злодей пройдет через все комнаты на цыпочках, а комнат у нее столько, что как только сама не блудит… в смысле, не заблуживается, потом он процыпится в ванную и семнадцать секунд будет смотреть через занавеску, как она моется, ведь фигура у нее великолепная.
Торкесса сердито и ревниво посмотрела в мою сторону:
– У занавески?
– Да ладно теперь придираться. Сама знаешь, сиськи у нее крупнее.
– Ну, это кому как нравится. А почему она не закричит? Что, не видит?
– Она в этот момент, – ответил я, – с широко закрытыми глазами, подняв лицо, смотрит в воронку, откуда бежит вода. Вообще-то, у меня в таком положении вода всегда затекает в уши, ненавижу, но Виола стоит так красиво и возвышенно…
Торкесса, что уже открыла было дверцу, замерла. В глазах появился испуг.
– Если ты серьезно…
– Да куда уж больше!
Она прямо взглянула мне в лицо:
– И мы вот так уедем?