Грех во спасение

Она воочию представляла горечь и отчаяние в Митиных глазах, когда он увидит ее и поймет, что перед ним совсем не та, о встрече с кем он мечтал все эти долгие и трудные дни. Во время их короткого свидания в Петропавловской крепости он совсем не рассердился, что Маша назвалась его невестой, и даже обрадовался встрече с ней... Девушка вздохнула и перекрестилась. Но что ее ждет сейчас? Прошло более года, как они расстались, и сумеет ли Митя сдержать гнев и не выдать свое разочарование на глазах сторожей, в чьем присутствии, а Маша не сомневалась в этом, состоится их первое свидание после долгой разлуки...

Подобные мысли терзали ее, не давали спать, и вместо долгожданного отдыха эти несколько дней ожидания еще больше измучили ее и лишили, казалось, последних сил. Но стоило Маше узнать, что губернатор соизволил разрешить ей следовать дальше, как силы вернулись к ней и она с удвоенной энергией принялась собираться в дорогу.

Вечером, накануне отъезда, ее посетил гражданский губернатор Зарин и объяснил задержку с оформлением бумаг тем, что не имел права в отсутствие генерал-губернатора Муравьева решать подобные вопросы. Но Маша знала, что Муравьева до сих пор нет в Иркутске. По слухам, он был с инспекционной поездкой в Кяхте, тем более становилась неясной причина, по которой Зарин вдруг соизволил выпустить ее из города. Но это было не так уж и важно для нее, главное, бумаги оформлены, подписаны, и теперь уже ничто не удерживает ее в Иркутске.

Но Зарин не спешил передавать Маше нужные для поездки документы, а стал вдруг уговаривать ее вернуться обратно в Россию, пугая ужасами, которые придется ей испытать по дороге в Читу. Он рассказывал о многодневных пыльных бурях и о том, что постоялые дворы там содержат буряты, и поэтому, кроме дурно приготовленной баранины и бурятского чаю с курдючным салом, она другой еды не увидит до самых рудников.

– Поймите, сударыня, Терзя – не Летний сад, где вы любили, вероятно, гулять, и не Невский проспект. – Губернатор отказался сесть и вышагивал перед ней по комнате, напоминая собой циркуль, но только с седой головой, на которой, словно корабельный бушприт, далеко вперед выступал длинный нос. Зарин слегка пошмыгивал и покачивал им в такт размеренным шагам по комнате, но в глаза Маше старался не смотреть. – Это гибельное место, где отбывают наказание самые отъявленные преступники. На руднике практически нет женщин, кроме нескольких грубых и невоспитанных казачек. Подумайте, с кем вы там будете общаться, если мужа вам будет дозволено видеть лишь два раза в неделю. – Он опять шмыгнул носом и сердито посмотрел на Машу. – Почему вы молчите? Государь велел подробно ознакомить вас с истинным положением дел, но мне сдается, что вы в силу своей молодости и отсутствия жизненного опыта не осознаете до конца, в какую яму сами себя толкаете. – Губернатор достал большой платок, с шумом прочистил нос и вопросительно посмотрел на девушку. – Что я должен ответить императору?

Маша поднялась из кресла и сухо произнесла:

– Прошу передать Его Величеству мою самую искреннюю благодарность за беспокойство о моей судьбе. К сожалению, я не могу последовать его совету, потому что, несмотря на мой маленький, как вы изволили заметить, жизненный опыт, я не привыкла отказываться от своих намерений и настроена продолжать свой путь до рудника.

– Ну что ж, прекрасно! – Зарин потер ладони, вздернул подбородок, отчего нос резко пошел вверх и губернатор еще сильнее стал похож на циркуль. – Я выполнил свой долг перед Государем. – Теперь он смотрел строго, официально, и тон, каким он произнес следующие слова, был не терпящим возражений. – Вы должны подписать сей формуляр, уведомляющий Его Императорское Величество, что девица Мария Резванова продолжает упорствовать в своих заблуждениях и намерена следовать далее, несмотря на сделанное ей предупреждение.

– Я подпишу его не читая, – сказала Маша тихо и посмотрела в глаза губернатору. – Надеюсь, ваше превосходительство, вы позаботитесь, чтобы ваши чиновники не чинили мне каких-либо препятствий на пути следования в Терзинские рудники.

– Не извольте беспокоиться, – едва заметно усмехнулся губернатор, – они уже извещены, что вы следуете по личному разрешению Его Императорского Величества, но я не в состоянии оградить вас от мерзкого климата и местных разбойников. К сожалению, я также не могу выделить вам казаков для сопровождения. У меня их едва хватает для охраны почт, форейторов и этапов. Так что не обессудьте, сударыня.