«Черные купола». Выстрел в прошлое

— Все?

— А чего ж тебе такого необычного надо? — удивляется Кондратьев.

— Патронов к пистолету немецкому семь шестьдесят пять, для Демина детонаторов и прочие саперные штуки. Мало ли…

— Ну, ты и жмот! Случаем не из раскулаченных будешь? — усмехается капитан.

— Ну… товарищ капитан… мы ж почти все это сами и принесли…

— Ладно! — Он машет рукой. — Скажи старшине, что я распорядился выдать тебе все необходимое. Только не слишком уж там жадничай, ты ж тут не один такой… хозяйственный…

Пользуясь случаем, беспощадно граблю старшину. Нужных мне патронов отыскалось всего два десятка, и я их самым бессовестным образом приватизировал. После чего мы затеяли с ним взаимовыгодный (ну это смотря для кого…) обмен. В результате которого я махнул трофейный «парабеллум» на бельгийский «браунинг», благо что эта конкретная модель питалась теми же самыми патронами, что взятый у ремонтников пистолет. При этом нагло наврал старшине о высоких боевых качествах своего ствола. Ему-то не один хрен, что на поясе таскать? Вот для меня такой пистолет был очень кстати. Носить «парабеллум» с патроном в стволе можно. Только очень недолго — сядет боевая пружина. А времени, чтобы взвести затвор, иногда может и не хватить. Взвести пальцем курок все-таки проще и быстрее.

К сожалению, с минно-взрывными средствами я обломался… Почти все, что было у старшины, мы выгребли еще в прошлый заход. Детонирующего шнура осталось всего полтора метра. Взрывателей — десяток. Вот бикфордова шнура хватало. Поразмыслив, все же прихватываю и его. Мало ли…

Стоявший на столике полевой телефон зажужжал. Капитан Тавров некоторое время не открывал глаз, надеясь на то, что надоедливый аппарат сам собой замолчит. Нет. Телефон продолжал немилосердно жужжать.

Чертыхнувшись, капитан поднял трубку.

— Девятый. Слушаю вас?

— Товарищ Девятый? Это Лесенка говорит!

Лесенка?

Под этим позывным в списке шел лейтенант Никулин, командир взвода разведки. Неглупый, в общем-то, парень. Уж он точно не стал бы поднимать полкового особиста в три… нет, уже в четыре часа утра…

— Слушаю.

— Товарищ Девятый! Срочно требуется ваше присутствие!

— Э-э-э… ну ты хоть на часы посмотри, а? Что у вас там за срочность?

— Из немецкого тыла к нам пробилась группа бойцов…

— Ну и положи их спать! До утра-то уж точно не убегут! Часового поставь…

— Некому бегать, товарищ Девятый. Мы только одного вынести и сумели. Последнего уже у наших окопов подстрелили.

— И всех делов? Один человек всего?

— Дело в том, что он… ну, в общем, такой же, как и вы…

— Вот его сюда давай! — Сон как рукой сняло.

— Ранен он. Тяжело… можем и не донести. Вас требует. Больше ни с кем говорить не хочет.

Капитан быстро собрался и, прихватив автомат, выглянул в траншею. Еще было по-утреннему промозгло. От стоявшего невдалеке часового поднимался пар от дыхания.

«Холодает уже… — подумал капитан. — А что ж я хочу? Осень. Того и гляди, и снег уже падать начнет…»

Поежившись, Тавров запахнул ворот шинели и зашагал по окопу. Идти было прилично, разведвзвод находился километрах в трех. Пока дозвонишься до штаба, пока повозка придет… Машину не пошлют. Их и так мало, да и немецкая авиация устраивает охоту даже и за одиночными автомобилями и повозками. Только лес и спасает пока.

К разведчикам капитан добрался уже засветло. Солнце еще не поднялось, но видимость уже была вполне приличной. Часовой встретил особиста и проводил его к сараю, одиноко стоящему на опушке леса.

— Ну, здорово, славяне! — Тавров вытер ноги о бревно, сбивая грязь с сапог, и, поставив к стене автомат, поздоровался за руку с лейтенантом и военврачом из медсанбата. Врач выглядел заспанным, видать, тоже с постели подняли. — Рассказывайте, что тут у вас за гость?

— Вот, — протянул особисту бумаги Никулин. — Это его.

— Капитан Майборода, заместитель начальника Особого отдела … дивизии. Ого! Где же он?

— Здесь я…

Тавров повернулся на голос. На стоящей слева от входа телеге приподнялась рука. Особист быстро подошел к ней.

Высокий, обросший многодневной щетиной мужчина в изорванной форме лежал на охапке сена. Гимнастерка на груди была разорвана, и белые полоски бинтов пересекали его грудь.

— Ты кто? — спросил Майборода. — Документы покажи…

— Смотрите, — особист поднес к лицу лежащего свой документ. — Достаточно?