«Черные купола». Выстрел в прошлое

— Итого?

— Они готовят группу прорыва. Сведения, указанные в этом документе, подтверждаются…

* * *

— Хорошо! — Старший лейтенант Хворостинин на секунду прикрыл воспаленные от постоянного недосыпания глаза. Потер лицо ладонями. — Продолжайте, Гришанков, я вас внимательно слушаю. Что еще показалось вам необычным?

— Вот я и говорю, товарищ старший лейтенант, сначала-то мы особенно внимания никто и не обратили. Да, приемы необычные, и то, что командир нам говорил, уж больно не похоже было на все, что нам раньше показывали. Демин сказал, мол, всякое бывает. Он разок видел бойцов из этого… как его… ос… ос… не помню.

— Осназа?

— Во! Точно, товарищ старший лейтенант, и командир так говорил! Так Демин сказал, что и они что-то похожее вытворяли.

— А что еще привлекло ваше внимание?

— Как командир по лесу идет. Он ног от земли и не отрывает почти, разве когда через дерево или корягу перешагнуть надо. А когда перебегает куда, так вообще смотреть смешно.

— Отчего же?

— Так и тогда ноги словно по земле волочит и весь как-то из стороны в сторону вихляется.

— Зачем это?

— Мы тоже сразу не поняли. Опять Демин сказал — так его ж и не слышно почти! А тут уж и я заметил. Когда смотришь на него, все видно хорошо. А взгляд отводишь — нет его на месте. И только потом замечаешь, да вот же он! Уже метров на десять отбежал и дальше спешит. Не цепляет глаз такую манеру бегать-то!

— Интересно… Что же он вам про это сказал?

— Мол, учили его сотрудники НКВД…

— Кто?!

— НКВД… там учили, на Колыме.

— Не обращайте внимания, Гришанков, это я с усталости так… продолжайте.

— Да, в общем, все… Потом уж мы к дороге вышли. А там — голоса!

— Чьи?

— Так непонятно же! Далеко они были. Вот Котов и сказал: «Тут меня ждите». И ушел.

— Один?

— Один. И даже винтовку оставил.

— Как же он так, без оружия-то, пошел?

— А у него пистолет есть! Маленький такой! И носит Котов его хитро — под гимнастеркой он висит, почти под мышкой. Пистолет и не видно вовсе. Я так, только когда телегу грузили, его разглядел.

— Чей пистолет? Наш?

— Не видел я…

— Ладно, это неважно. Что дальше было?

— А вернулся командир, винтовку взял и нас зовет. Вышли мы на дорогу — а там телега! И два немца. Один холодный уже, а второй связанный, на телеге лежит. Сели мы на телегу и поехали. В дороге Котов объяснил, мол, там фашистские ремонтники стоят, надо их задавить.

— Как?

— Задавить… так и сказал. Объяснил, кому и что делать, куда идти. С собой Плиева взял да Шифрина. Вот. Мы с Асановичем ушли в лес и стали ждать.

— Долго ждали?

— Ну… час почти. Потом вдруг выстрелы захлопали. Мишка пулемет вскинул. Все, говорит, попались наши, надо прикрывать! Но стихло все, а тут и сигнал — фонарем в воздухе помахали. Значит, все в порядке, идти можно в лагерь.

— А кто сигналил?

— Я не знаю, товарищ старший лейтенант.

— Хорошо, продолжайте.

— Ну вот, пришли мы в лагерь, а там… Кровиш-ша! В первую палатку так и войти страшно! А во второй — немец на немце лежит, и все мертвые.

— Кто ж это их так?

— Котов и Плиев. Шифрин на посту стоял. Дорогу он охранял, вдруг поедет кто.

— И что же вам сказал тогда командир?

— Ничего не сказал, приказал оружие собрать и патроны. Начали мы все это на телегу грузить. Снаряды из танка вытаскивали. Демин с Котовым полезли танки минировать, сказали, чтоб не совался никто. Палатки мы разобрали и тоже на телегу свалили. Их сейчас медики ставят, я видел. Вот. А потом уже, когда перекур был, Плиев и говорит нам, мол, не знаю, кто там нашего командира учил и чему, но на узкой дорожке я с ним повстречаться бы не хотел. В том смысле, говорит, что я и сам-то не подарок, а уж супротив него — так и вовсе щенок!

— Так и сказал?

— Так. Мы еще удивились все. Плиев-то мужик серьезный, даром что нерусский. С ним ругаться — упаси бог!

— Вы верующий?

— Нет, товарищ старший лейтенант, это так… к слову пришлось.

— Хорошо. Продолжайте.

— А дальше в танк мы сели. Котов и я. Ребята-то раньше отъехали, повозка, она медленнее двигается. Командир еще танки осмотрел, да и поехали мы. Только недалеко. Гусеница у нас рассыпалась. Ох уж он и матерился! Потом говорит, полезли — будем танк чинить. Только не вышло у нас ничего…

— Отчего же?

— Не выходит вдвоем-то. То танк не туда дернется, то просто силов не хватает, чтобы железяку эту тянуть. Котов плюнул, кувалду бросил, да и говорит — собирайся! Черт, говорит, с ним, с танком этим, не починим мы его вдвоем. Я и полез в башню, чтобы пулемет вытащить. И тут вдруг он мне страшным шепотом говорит — сиди тихо! Немцы идут, и много их! Не шевелись и не стреляй.