«Черные купола». Выстрел в прошлое

— Все как обычно. Гоняем по лесам полуодичавших русских, вылавливаем их продовольственные команды… Рутина, одним словом. Это вообще работа для полицейских батальонов, зачем держать тут моих ребят?

— Это на самом деле так скучно?

— Ну… как сказать. Выхода-то у них нет, вот поэтому и нетрудно предсказать их действия. Они все идут к жилью, к деревням. Мы и отлавливаем их на подходе. Как правило, идут небольшие группы — человек по пять-шесть. Посты зажимают их в поле, дальше подходит дежурное подразделение — и все…

— И все эти группы идут к деревням? Других маршрутов у них нет?

— Есть. Они пытаются пробиться на восток. Некоторым это удается, и они успевают покинуть нашу зону ответственности. Но большинство мы все-таки отлавливаем.

— Угу… Держи свой кофе. — Гауптман пододвинул по столу чашечку. — Сахар, сливки — бери что хочешь.

— Благодарю, герр гауптман!

— А вот скажи мне, Иоганн, группа человек в сорок… могла бы она пройти незамеченной сквозь твои посты?

— Маловероятно. Болота — они не только русским помогают. А все проходы мы контролируем.

— Все ли?

— В основном.

— Даже так? То есть, если я тебя правильно понял, твоей команде здесь делать нечего?

Обер-лейтенант внимательно посмотрел на Кранца.

— Я так полагаю, герр гауптман, что этот вопрос вы задаете не просто так?

— Да, Иоганн, у меня есть для этого основания. На, прочитай вот это. — Гауптман протянул гостю несколько листов бумаги.

Наступило молчание. Обер-лейтенант внимательно просматривал текст. Гауптман налил себе еще кофе, откинулся на спинку кресла и закурил.

— Это все? — отложив в сторону бумаги, спросил обер-лейтенант.

— Нет, конечно! Мы уже не первый день знакомы, Иоганн, неужто ты думаешь, что старина Вилли встал бы в стойку только на основе фантазий русского перебежчика?

— Я так и подумал. Наверняка есть еще что-то, что не отражено в этих бумагах.

— Есть. Ты вчерашнюю сводку происшествий читал?

— Читал. Что именно должно было меня заинтересовать?

— Сообщение о нападении на подразделение двадцатого ремонтно-восстановительного батальона.

— М-м-м… сейчас вспомню… а! Там же вырезали ножами чуть не половину этих бедолаг! Это?

— Это все, что ты знаешь?

— Ну, в сводке больше ничего не было.

— Тогда послушай меня. Такие нападения бывают часто, это ты прав. Но! Слушай меня и отгибай пальцы. Нападавшие взяли с собой палатки. Две, достаточно вместительные. Зачем?

— Понятно для чего. Для ночлега.

— Судя по следам, их было менее десяти человек. Одной палатки хватило бы за глаза. Они рассчитаны на тридцать человек каждая. Это раз!

— Учел.

— Второе. Неисправные машины оказались заминированы. Все, и очень грамотно. Во всяком случае, при попытке открыть люк одного из танков произошел взрыв! Да такой, что мы в результате получили три кучи закопченного железа и еще с десяток могил. И это — три!

— Так.

— Более того, единственный исправный танк был угнан в лес нападавшими. И вот тут есть одна любопытная деталь! Наши солдаты видели одного из угонщиков и разговаривали с ним!

— То есть?

— У танка порвалась гусеница, и сидевший за рычагами диверсант, остановив проходящую колонну солдат, попросил у них помощи!

— Он выжил из ума? Или у солдат случилось помутнение рассудка?

— Ни то ни другое. Он был одет в нашу форму и неплохо говорил по-немецки. Офицеру он представился ефрейтором ремонтного подразделения. Даже фамилию назвал правильную.

— Так… интересно!

— Только в реальности этому ефрейтору всего двадцать один год! А тот человек, что разговаривал с офицером, был уже явно старше сорока!

— Русский диверсант, знающий немецкий язык? Бывало и такое.

— Погибший ефрейтор, чьим именем воспользовался неизвестный, родом из Гамбурга. Диверсант говорил на очень хорошем языке. Офицер, командовавший солдатами, в прошлом преподавал в университете. Так вот, по его словам, собеседник из Мекленбурга. В его речи присутствовало несколько характерных для этой местности оборотов. Это уже четвертый палец, Иоганн! Каковы будут твои выводы?

— Попробую подытожить. Палатки — они необходимы для организации лагеря. Два взвода.

Профессиональное минирование — сомнительно, чтобы это могли осуществить окруженные русские. Им-то уж точно не до этого. Сорокалетний диверсант, с хорошим знанием немецкого языка. Наконец — танк. В лесу он явно не нужен. Да еще и этот склад…