«Черные купола». Выстрел в прошлое

— Ну, товарищи дорогие, что мы имеем на сегодняшний день? — профессор снял очки и обвел нас всех взглядом.

Фигурой он у нас был новой, в проект его включили по личной рекомендации Травникова. Как рассказал Антон, Марченко в нашей конторе появился вовсе со стороны. Был он физиком, причем физиком-теоретиком. За каким рожном потребовался академику этот специалист, понять было трудно. Однако в работу он включился, что называется, с полпинка. Моментально усвоил и принял факт возможности межвременного перемещения сознания. Ничуть этому не удивился. Более того — с ходу выдвинул Травникову нечто такое, отчего дед только крякнул и надолго задумался. Вот, в результате всего происшедшего и попал новичок в нашу выездную бригаду. Целыми днями возится со своей аппаратурой и вообще является главным возмутителем спокойствия. Это по его милости мы шастаем по мокрому лесу. Только вот результатов нет почти никаких. Это, к слову сказать, профессора абсолютно не чешет, и он по-прежнему бодр.

— Пока что, Константин Николаевич, ничего мы не имеем… — ответил ему Витя Огоньков, жизнерадостный парень из «хитрого домика». Веселый и шебутной, он быстро нашел общий язык почти со всеми присутствующими, не исключая Антона.

Тот, вопреки своей обычной настороженности, как-то неожиданно легко с ним спелся. Да так, что я просто диву давался!

— И вполне ожидаемо!

Тут удивился даже я. За каким, позвольте спросить, хреном мы тогда топтали мокрый лес? Видимо, аналогичные мысли отразились не только на моем лице, так что Марченко смутился.

— Ну… я имел в виду, что как раз в этих местах и не могло быть того, что нам нужно…

А что нам нужно? Сам-то он про это знает? Да и я не отказался бы узнать…

— Видите ли… до сих пор подобных поисков никто и никогда не производил. По сути говоря, мы как в той сказке: поди туда — не знаю куда и принеси то — не знаю что. Правда, в отличие от сказки, мы хотя бы приблизительно знаем, что нам нужно отыскать. Дело в том, что нам удалось получить пусть и неполное, но в данном случае вполне достаточное описание снаряжения, которое испарилось из камеры перехода у наших… г-м-м… оппонентов.

Вот это новость! Какого же рожна он тогда про это молчал?

— Профессор, а нам про это вы сказать не удосужились?

— Каюсь, грешен — не сказал. Утюгами бить будете?

— А что, на моей морде это так явственно написано?

— Ну, не дословно, но общий смысл понять можно.

— Откровенно говоря, стоило бы. Мы по вашей милости уже вторую неделю по лесам ноги ломаем.

— Видите ли, Александр Сергеевич, не сообщив вам эти данные, я исходил из следующего: во-первых, вы все очень хорошие специалисты в своем деле. Гораздо лучше меня. И если я попрошу вас отыскать в лесу, например, пистолет, то вы перевернете этот лес сверху донизу и с большой долей вероятности его там отыщете. Во-вторых, отдавая должное вашей профессиональной подготовке, не могу не учесть тот факт, что это влечет за собой некоторую, я бы сказал, однобокость. Иными словами, разыскивая пистолет, вы можете, сами того не желая, пропустить что-то другое, не менее интересное.

— Ну, это вы зря, профессор! Тут тоже не лопухи собрались. Не первый год своим делом занимаемся.

— Все так, но в данной ситуации я полагаюсь не на мастерство наших оперативников, а на ваши, Александр Сергеевич, ощущения. И поэтому сознательно не ограничиваю никакими излишними подробностями ваши действия.

А надо признать, что кое в чем этот умник все-таки прав. Что ни говори, а известная замыленность глаза на второй-третий день поисков всегда появляется. Так что логика в его рассуждениях присутствует.

— Ну, вы и хитрый змей!

— Уж какой есть. Согласно моим расчетам, проверенные нами районы особого интереса не представляют. Но полностью исключить их я все-таки не имею права. Поймите, наши методы поиска не то что несовершенны, а вообще никем и никогда ранее не проверялись и не применялись. Я могу полагаться только на одну-единственную вещь — на ваши чувства, Александр Сергеевич. Никаким другим образом проверить свои выкладки я просто не могу.

— Ладно, профессор, проехали. Будем считать, что утюг мимо пролетел. А покажите-ка мне, что это за список у вас такой интересный? Что же мы все-таки разыскиваем?

Марченко поднялся со своего места и положил передо мной несколько листов бумаги.

Так, и что же у нас тут имеется? Сапоги. Их я уже видел. Может быть, не совсем эти, но похожие. Во всяком случае, ни сапог, ни формы мы здесь точно не отыщем. По той же причине пропускаем и все, что касается продовольствия. Уж навряд ли кто-то из местных крестьян будет хранить как зеницу ока банку консервов, подобранную его дедом где-то во время войны. Давно уже все съели и упаковки повыбрасывали. А что у нас еще интересного в этом списке есть? Так сказать, нужного и полезного, того, что могло бы пережить шестьдесят лет небрежного хранения и дойти до наших дней. Оружие — вот это единственное, что могло дожить до нашего времени. Значит, вот здесь и смотрим. Отложив в сторону остальные бумаги, я взял в руки последний лист.