Мятеж обреченных

По всей видимости, майору Присту не совсем понравилось то, с какой прытью новоиспеченный лейтенант завоевал расположение командира части. Но дать ему какие-либо объяснения на сей счет Андрей не мог.

Пятерых новобранцев для взвода Андрей поручил отобрать разжалованному в рядовые Рууту, которому работа с молодыми – желторотыми, как сам он их называл – солдатами, смотревшими на него как на героя, успевшего совершить все мыслимые и даже немыслимые подвиги, доставляла истинное удовольствие. При этом Руут отнюдь не красовался перед новобранцами, а методично вбивал им в головы самые элементарные правила, следуя которым, они имели бы шанс остаться живыми на поле боя. А все необходимые для этого навыки доводились под чутким руководством Руута до автоматизма. И, что всегда удивляло Андрея, несмотря на фантастическую способность Руута придираться к любой мелочи, на которую другой попросту не обратил бы внимания, новобранцем тоже нравилось изучать основы военного дела под его началом.

С Шагадди у Андрея состоялся короткий, но емкий разговор.

Командир взвода отловил своего заместителя в бытовке, где тот пришивал к своей куртке новенький сержантский шеврон.

Андрей взял Шагадди за локоть и тихо, так, чтобы никто, кроме него, не слышал, прошептал:

– Поймаю тебя с рыжим мхом, Шагадди, лично башку оторву.

Шагадди воткнул иголку в не до конца еще пришитый шеврон и, подняв взгляд на Андрея, скроил обиженную мину.

– Джагг, ты же меня знаешь, – так же тихо ответил он. – Если уж я взялся за дело, то все глупости – побоку. К тому же, честно признаться, кайф от этой дури мне никогда не нравился. Я с большм удовольствием стакан сорокаградусной пропущу, чем рыжий мох смолить.

– Чего же ты его курил?

– Лейтенант Манн держал меня за урода и следил как ни за кем другим во взводе. Запах выпитой сорокаградусной он чувствовал за десять шагов, а вот понять, что солдат обкурился рыжего моха, не мог, даже если тот откровенно вел себя как придурок. Для того чтобы понять обкурившегося, нужно самому хотя бы раз рыжий мох попробовать. А лейтенант Манн был не из таких. Он не представлял себе жизнь вне уставных правил, поэтому и погиб как законченный идиот.

– Понятно, – коротко кивнул Андрей. – Выводи взвод на построение.

Пробежав пару километров по пересеченной местности и перевалив через невысокий холм, взвод вышел к полосе препятствий.

– Стой! – взмахнув рукой, скомандовал Андрей.

Взвод незамедлительно выполнил команду.

Трое из пятерых молодых бойцов тут же согнулись пополам, уперевшись руками в колени и хватая воздух широко разинутыми ртами. Но уже то, что они не свалились где-то по дороге, было совсем неплохо. С каждым годом молодые ребята, прибывающие в часть, становились все более слабыми и плохо подготовленными для армейской службы. Да и откуда было взяться среди них атлетам, когда девяносто девять процентов всего населения Кедлмара жило впроголодь. С недавних пор, если верить слухам, которые никогда не возникают на пустом месте, даже появление детей в семье стало не радостью, а повинностью, за выполнением которой следил особый отдел внутренней стражи. Все женщины, которые заверяли, что не могут иметь детей, подлежали обязательному медицинскому освидетельствованию.

Андрей прошелся вдоль строя, затем повернулся к солдатам лицом и замер, широко расставив ноги, с заложенными за спину руками.

– Представляться, надеюсь, никому не нужно? – спросил он, окинув взглядом первую шеренгу.

В строю раздалось несколько робких смешков.

Большинство из стоявших в строю солдат знали сержанта Апстрака как своего парня, которому можно доверять и на которого всегда можно положиться. Но то был сержант Апстрак. Сейчас же перед ними стоял лейтенант. Как поведет себя бывший сержант, получив желтые нашивки младшего офицера, для всех, за исключением, пожалуй, лишь одного Шагадди, пока оставалось загадкой.

– Для тех, кто пока еще, возможно, не в курсе, повторю, что наше подразделение является взводом особого назначения при разведроте. Нам предстоит выполнять спецзадания командования, действуя при этом в весьма необычных и сложных условиях. Времени на подготовку у нас почти нет, но я надеюсь, что мне достались не самые плохие «кейзи». – Солдаты в строю заулыбались. – И еще. Никому не советую распускать языки. Все, что вы услышите, увидите или даже просто учуете, не должно выходить за пределы нашего взвода. Единственным командиром, который помимо меня имеет право отдавать вам приказы, является полковник Бизард. – Сказав это, Андрей заметил устремленный на него взгляд Шагадди. – Да, и в мое отсутствие вашим командиром становится сержант Шагадди. – Лицо заместителя командира взвода просияло радостной улыбкой. – Я думаю, некоторым из вас не помешает лишний раз напомнить, что от того, насколько быстро и точно будут исполняться все приказания, зачастую может зависить ваша собственная жизнь и жизнь ваших товарищей. – Андрей медленно провел ладонями по широкому кожаному ремню. – Вопросы?