Перси Джексон и олимпийцы. Секретные материалы

Я вышел из реки Леты, изумив Талию и Нико, которые в шоке отпрыгнули от меня на добрых пять футов. Потом сделал еще шаг и упал под ноги моим друзьям, потеряв сознание.

Вкус нектара вернул меня к жизни. Плечо мое болело уже поменьше, но в ушах стоял неприятный гул. Глаза горели, как при высокой температуре.

— Больше нектара нельзя — слишком велик риск, — услышал я голос Талии. — Он загорится.

— Перси, — позвал Нико, — ты меня слышишь?

— Я уже загорелся, — пробормотал я в ответ.

Я медленно сел. Плечо мое оказалось перебинтованным заново, и хотя оно все еще болело, я смог подняться на ноги.

— Мы уже близко. Ты можешь идти? — спросил Нико.

Над нами громоздилась гора. К устью пещеры в нескольких сотнях футов от нас вела петляющая пыльная тропинка. Вдоль тропинки валялись человеческие кости, что вовсе не добавляло нам энтузиазма.

— Я готов.

— Не нравится мне это, — пробормотала Талия.

Она держала в руках цветок, который указывал на пещеру. На гвоздике осталось только два лепестка, висевшие как уши очень грустного зайца.

— Поганая пещерка, — сказал я. — Богиня призраков. Кому это понравится?

Как будто в ответ на мои слова по склону горы разнеслось шипение. От входа в пещеру заклубился белый туман, словно кто-то включил машинку для изготовления сухого льда.

В тумане появилась фигура — высокая женщина с растрепанными светлыми волосами, в розовом халате. В руке она держала бокал с вином. Она сурово и неодобрительно смотрела на нас. Фигура была прозрачная, а потому я понял, что это какой-то дух, правда, дух, чей голос звучал весьма реально.

— Значит, ты вернулась, — проворчала она. — Ну, все равно уже поздно!

Я посмотрел на Нико и прошептал:

— Мелиноя?

Нико не ответил. Он стоял, замерев на месте и не сводя глаз с призрака. Талия опустила лук.

— Мама? — На глаза ее навернулись слезы. Такое впечатление, что ей вдруг опять стало семь лет.

Дух швырнул бокал — тот разбился в тумане.

— Все верно, девочка. Я обречена бродить по земле. И это твоя вина! Где ты была, когда я умирала? Почему ты убежала, когда была нужна мне?

— Я… я…

— Талия, — позвал я, — это всего лишь тень. Она тебе ничего не может сделать.

— Нет, я не просто тень, — ответил дух. — И Талия знает это.

— Но… ты бросила меня, — прошептала Талия.

— Ах ты, противная девчонка! Неблагодарная беглянка!

— Прекрати! — Вперед вышел Нико с обнаженным мечом, но дух изменил форму и обратился к нему.

Этого призрака было труднее увидеть. Женщина в старомодном бархатном платье и шапочке в тон к нему. На ней были жемчужные бусы и белые перчатки, черные волосы стянуты сзади в пучок.

Нико остановился как вкопанный.

— Нет…

— Мой сыночек, — произнес призрак. — Я умерла, когда ты был совсем маленький. Я в скорби скиталась по миру, думая о тебе и твоей сестренке.

— Мама?

— Нет, это моя мама, — пробормотала Талия, словно продолжала видеть перед собой первый образ.

Мои друзья были беспомощны. Туман начал сгущаться вокруг их ног, опутывая, как лоза. Их одежда и лица потеряли цвет, словно они превращались в тени.

— Хватит, — сказал я, но голос почти не слушался меня. Преодолевая боль, я поднял меч и направился к призраку. — Ничья ты не мама!

Призрак повернулся ко мне, замерцал, и я увидел богиню призраков в ее истинном обличье.

Вы, наверное, думаете, что мне уже все нипочем и внешность греческих чудовищ не может меня напугать, однако Мелиноя застала меня врасплох. Правая ее половина была бледна как мел, словно там не циркулировала кровь. А левая — черна как смола и затвердела, как кожа мумии. Она одевалась в золотистое платье и такую же шаль. Богиня призраков смотрела пустыми черными глазами, и когда я заглянул в них, то мне показалось, будто я вижу собственную смерть.

— Где твои призраки? — раздраженно проговорила она.

— Мои? Не знаю. Нет у меня призраков.

Мелиноя зарычала.

— У всех есть призраки — мертвецы, по которым скорбят. Чувство вины! Страх! Почему я у тебя ничего не вижу?

Талия и Нико по-прежнему пребывали в прострации — смотрели на богиню так, словно она была их давно умершей матерью. Я вспомнил своих друзей, смерть которых видел, — Бьянку ди Анджело, Зою Ночную Тень, Ли Флетчера… всех и не перечислить.

— Я примирился с ними, — сказал я. — Они ушли. Они не призраки. А теперь отпусти моих друзей!