Каждый за себя

И ничто не могло испортить мне сегодня настроение, даже устрашающий счет за междугородные переговоры, в котором среди прочих были и мои телефонные мосты с Ташкентом. За один только месяц - две с половиной тысячи рублей! Уму непостижимо. Но разве я виновата, что старенькие родители Олега говорят медленно, и вообще у них развивается возрастная вязкость, как и у всех стариков, они по многу раз повторяют одно и то же и постольку же раз переспрашивают об одном и том же. Может, хватит уже мне строить из себя благородную скромность? Может, надо поговорить с Олегом и предложить ему оплачивать эти переговоры? Все-таки это его родители, и если уж он не хочет их волновать и расстраивать, то пусть платит за это. Хотя, с другой стороны, я ведь тоже не хочу их волновать, значит, и я должна за это платить. Наверное, все справедливо.

Ровно в половине одиннадцатого я вывела собаку.

И тут меня подстерегала неожиданность. Прямо возле подъезда ко мне обратилась приятная женщина, чуть постарше меня.

- Вероника? Простите, мне нужно поговорить с вами.

- Со мной? - удивилась я. - А вы кто?

- Я - мать Кости.

Так вот оно что! Бдительная матушка испугалась, что старая развратная баба является любительницей юношеских тел и будет калечить чистого невинного мальчика. Но поговорить я не возражала. Зачем женщину зря нервировать? Надо все ей объяснить, чтобы не переживала попусту.

- Хорошо, - сказала я. - Давайте поговорим.

- Только пойдемте в ту сторону, - заторопилась она, показывая рукой направление.

- Зачем? Я обычно хожу в сторону спортплощадки, там собаке есть где побегать, а в той стороне я не гуляю.

- Пожалуйста, - она умоляюще посмотрела на меня. - Из нашего окна ваш подъезд не виден, и если мы пойдем туда, во дворы, никто не узнает… Я вам все объясню. Пожалуйста, Вероника.

- Ладно, - сдалась я и отправилась следом за Костиной матерью в сторону, противоположную моему обычному маршруту. Собаке там развернуться было негде, все перекопано, стоят какие-то нелепые заграждения, предназначенные обозначать территорию некой стройки, замороженной, по-моему, лет сто назад, во всяком случае, имеющей вид ржавый и тоскливый.

Женщина, назвавшаяся Анной, показалась мне красивой, но измученной. Ей бы отдохнуть как следует, походить к косметологу и получить побольше положительных эмоций, и она превратилась бы в настоящую красавицу.

Одета она была, правда, как-то странно для прогулки по запущенной стройке: босоножки на высоких каблуках, костюм для ресторанного банкета, глаза сильно накрашены, волосы явно только что вымыты и уложены феном. В общем, оказалось, что я была недалека от истины, когда Анна сказала мне, что работает переводчиком, и для того, чтобы уйти из дома в субботу вечером, ей пришлось солгать насчет протокольного мероприятия в ресторане, куда ее вызвали для обеспечения общения с немецкими партнерами. А на протокольное мероприятие, понятное дело, в джинсах и кроссовках не пойдешь.

В течение почти сорока минут я выслушивала невероятную историю про мальчика Вадика, которого подставил и обманул "мой муж" вместе с каким-то проходимцeм, про отца, который решил найти негодяя и разобраться с ним, про Костю, которого послали специально знакомиться со мной, чтобы выведать информацию о "моем муже" и его знакомых. Про то, что семья рушится под напором одержимости отца мальчиков и что сама Анна Михайловна не может больше этого выносить, она хочет положить конец этому, но не знает, как и что нужно сделать. Про то, что сегодня Вадик приезжал из больницы и провел с семьей целый день, а Костя привел в гости свою девушку, и Анна именно сегодня, посмотрев на детей, поняла, что так больше продолжаться не может, что мальчики страдают и деятельность отца им в тягость.

Она не верит, что я могу быть причастной к махинациям "моего мужа", поэтому решила познакомиться со мной, все мне рассказать и попросить о помощи. Хотя она, конечно, сомневалась, правильно ли решила сделать, потому что ее муж уверен, что я - соучастница и тайком ночью даже встречалась с таинственным Дмитрием Дмитриевичем, которого отец Кости "засек" только один раз, но потом бездарно упустил и с тех пор все никак не может выследить. Так вот, она сомневалась, но потом решилась, ведь никакого другого выхода она не видит, а спокойно смотреть, как разрушается ее семья, она больше не может.

Ай да Гомер! Ай да Великий Слепец! Молчаливый, рассеянный, ни во что не желающий вникать и обременяться чужими проблемами. Вот он, оказывается, какой!